Заколдованная жизнь
Шрифт:
— Да ничего страшного, — успокоил Мура волшебник. — Так вот, я начал думать о тебе из-за истории с лягушкой. Может, ты и ненамного лучше своей негодной сестрицы, но все-таки я хотел бы тебе доверять. Как ты думаешь, могу я оказать тебе доверие?
Мур не понимал, к чему клонит Крестоманси, но уяснил одно: тот не особенно ему доверяет.
— Кажется, мне еще никто… не оказывал доверия, — осторожно ответил мальчик.
«Не считая Дженет, — добавил он про себя, — причем лишь потому, что у нее не было выбора».
— Так может, стоит попробовать, как ты думаешь? Я бы хотел, чтобы ты начал брать уроки волшебства.
Чего-чего, а уж этого Мур вовсе не ожидал. Он не на шутку испугался. У него бешено заколотилось сердце и задрожали колени. Пытаясь унять дрожь, Мур в ужасе понял: как только мистер Сондерс начнет обучать его магии, сразу же выяснится, что колдовских способностей у него нет, и тогда Крестоманси начнет снова и снова размышлять об истории с лягушкой.
Мур проклял то мгновение, когда испугался за Дженет и решил взять вину на себя.
— Ой, что вы, мне никак нельзя этим заниматься! — взмолился он. — Случится что-нибудь ужасное. Вы не должны мне доверять. Я злой. У меня черная душа. Я испортился, пока жил у миссис Шарп. А если я научусь колдовству, то от меня можно будет ожидать чего угодно. Видели, как я поступил с Юфимией?
— Вот я и хочу, чтобы подобное не повторялось. Мне будет спокойнее, если ты узнаешь, как и что делать.
— А вдруг я начну творить зло намеренно? — не унимался Мур. — С вашей помощью это будет совсем нетрудно.
— Да ты можешь обойтись и без нашей помощи, — задумчиво произнес Крестоманси. — Рано или поздно твой колдовской дар себя обнаружит. Никому еще не удавалось скрывать его вечно. Но почему ты считаешь себя настолько дурным?
Вопрос застал Мура врасплох.
— Я ворую яблоки, — нашелся он, — и… и мне понравились некоторые затеи Гвендолен.
— Знаешь, и мне тоже, — неожиданно признался волшебник. — Кто мог знать, что еще она выдаст? Помнишь процессию мерзких тварей? А четырех привидений?
Эти воспоминания заставили Мура содрогнуться.
— Итак, ближе к делу, — с ласковой улыбкой обратился Крестоманси к Муру, словно не замечая, что тот не на шутку встревожен. — С понедельника Майкл начнет заниматься с тобой основами магии.
— Пожалуйста, не надо! — отчаянно крикнул Мур, тщетно пытаясь удержаться на скользком сиденье. — Я нашлю на вас полчища саранчи. Я натворю такого, что не снилось… Моисею с Аароном.
— Что ж, будет весьма небесполезно, если ты заставишь воды Ла-Манша расступиться, — весело заметил волшебник. — Подумай, скольких путешественников ты избавишь от морской болезни. Не переживай, никто не заставляет тебя вытворять фокусы в духе Гвендолен.
Мур уныло потащился в класс и попал на урок географии. Мистер Сондерс был вне себя от гнева: Дженет не знала, где находится Атлантида.
— Откуда мне знать, что речь идет о материке, который мы называем Америкой? — пожаловалась Дженет Муру за обедом. — Зато я попала в точку, назвав инков правителями этой страны. Но что с тобой, Мур? У тебя слезы на глазах. Надеюсь, он не узнал о мистере Бисвосе?
— Нет, но дела все равно плохи, — вздохнул Мур и рассказал о встрече с Крестоманси.
— Только этого нам не хватало! — всплеснула руками Дженет. — Неприятности сыплются со всех сторон. Но может, все не так плохо? Думаю, тебе стоит попробовать себя в колдовстве. Давай-ка после занятий заглянем в книжки, любезно оставленные нам доброй и милой Гвендолен. Вдруг у тебя уже сейчас что-нибудь получится?
Снова начался урок, чему Мур несказанно обрадовался: ему ужасно надоело меняться с Дженет тарелками. Кстати, носовой платок Джулии почти изодрался в клочья: не выдержал такого множества узлов.
После уроков Мур и Дженет взяли книги Гвендолен и пошли с ними в комнату Мура. Девочка восхищенно огляделась:
— Эта комната нравится мне куда больше моей. Она такая светлая. В своей комнате я чувствую себя не то Спящей красавицей, не то Золушкой, а обе они были до невозможности слащавые девицы. Ну-с, приступим к работе. Надо выбрать заклинание попроще.
Взяв по книге, они расположились на полу. — Хорошо бы научиться превращать пуговицы в соверены, — загадал Мур. — Тогда мы смогли бы заплатить мистеру Басламу.
— Не пора ли сменить тему? — прервала его Дженет. — Сколько можно себя мучить? Давай лучше попробуем вот это: «Простое упражнение по подъему предметов. Возьмите маленькое зеркало и положите его так, чтобы в нем отражалось ваше лицо. Продолжая глядеться в зеркало, трижды обойдите его противосолонь и при этом повторяйте (два раза про себя, а в третий раз вслух): „Зеркальце, зеркальце, в воздух поднимайся, зеркальце, зеркальце, там и оставайся“. Зеркало должно подняться». Думаю, Мур, это у тебя получится.
— Надо попробовать, — неуверенно сказал мальчик. — А что такое «противосолонь»?
— Против движения солнца, то есть против часовой стрелки, — тоном всезнайки ответила Дженет.
— А я-то думал, это значит — ползком… Вид у Мура был жалкий. Дженет озабоченно посмотрела на мальчика:
— Я, конечно, понимаю — ты еще маленький, но все равно начинаю беспокоиться, когда ты выглядишь таким испуганным. Тебя кто-то обидел?
— Да нет. Почему ты так решила?
— Видишь ли, у меня никогда не было брата… Ладно, бери зеркало.