Заколдованная
Шрифт:
Саймон быстро опустился на колени возле своего поверженного противника. Он склонился над Дунканом и заговорил торопливо и настойчиво, потому что знал, что через минуту сюда, на скошенный луг, примчатся все остальные — узнать, что случилось с Дунканом.
— Ты слышишь меня? — спросил Саймон. Дункан кивнул вместо ответа — говорить он все еще не мог.
— Правда ли то, что сказала колдунья? Ты совсем не помнишь своего прошлого до того, как оказался здесь?
Превозмогая боль, Дункан снова кивнул. Саймон отвернулся, скрывая свою ярость. Дай Бог, чтобы Свен поскорее вернулся. Я нашел то, что мы искали.
Но он все еще для нас потерян.
Проклятая колдунья! Украсть у человека память!
И смеяться при этом!
Глава 7
— Человек, так владеющий боевым искусством, как ты, не должен ходить безоружным, — сказал Саймон. Уж, наверно, у сэра Эрика во всем этом арсенале найдется что-то и для тебя?
Дункан с сокрушенным видом потирал у себя под ложечкой. Это место все еще болело от удара, который нанес ему вчера Саймон.
— А вот сейчас я чувствую себя примерно таким же искушенным, как какой-нибудь зеленый оруженосец, — поморщился он.
Саймон засмеялся.
Вслед за ним засмеялся и Дункан. Он чувствовал какое-то родство с белокурым рыцарем, и это неожиданное чувство было на удивление сильным.
— Я был в более выгодном положении во время нашего поединка, — сказал Саймон. — Вся моя жизнь прошла в сражениях с человеком, равным тебе по силе. Тебе же, видно, мало приходилось упражняться с противником, который был бы так же быстр, как я. Вот разве только сэр Эрик? За поджарым изяществом его фигуры кроется что-то такое, что меня настораживает.
— Я ни разу не видел Эрика в бою. Или если даже и видел, то не помню этого, — задумчиво произнес Дункан.
— Если ты не видел его в бою с тех пор, как проснулся в Спорных Землях, значит, ты вообще не видел его в бою, — пробурчал Саймон себе под нос.
— Что ты там бормочешь?
— Да так, чепуху, — ответил Саймон.
Он обвел взглядом оружейную мастерскую, замечая множество разнообразного оружия и против воли отдавая дань восхищения предусмотрительности Эрика. Если дело дойдет до того, то молодой лорд будет очень опасным врагом.
А Саймон чувствовал, что все идет к этому.
Через незаконченную каменную кладку замка к ним, подобно дыму, просочился звук шагов. Кто-то приближался к мастерской. Сначала послышался низкий мужской голос, потом мелодичный женский смех. Эрик и Эмбер.
Дункан повернулся к двери с выражением напряженного ожидания, которое привело Саймона в ярость и в то же время заставило ощутить внутри смертельный холод.
Проклятая ведьма.
Дункан бежит на ее приманку, как голодный пес на запах кучи отбросов.
— Вот ты где, — обратился Эрик к Саймону. — Альфред сказал, что ты наверняка здесь — присматриваешь за починкой доспехов.
— Я только любуюсь искусством твоего оружейника, — ответил Саймон, глядя, как Эмбер быстро идет к Дункану. — С самой сарацинской войны не видывал такой работы.
— Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить.
— О починке моей кольчуги?
— Нет. О сарацинском вооружении. Вчера ты говорил что-то любопытное об их лучниках.
Усилием воли Саймон заставил себя сосредоточить внимание на Эрике, а не на этой девушке, которая казалась столь невинной, но так глубоко погрязла во тле, что могла, не колеблясь и не сожалея, лишить человека памяти.
— Что ты хочешь узнать, лорд?
— Правда ли, что их воины стреляют с лошади, скачущей галопом?
— Правда.
— И попадают в цель? С приличного расстояния?
— Да, — ответил Саймон. — И притом со скоростью градопада.
Эрик заглянул в темноту глаз Саймона и понял, что каковы бы ни были хранимые там воспоминания о войне, именно они и заставили этого человека довести свои способности до такого мрачного, внушающего страх совершенства.
— Как же они с этим управлялись? — спросил Эрик. — Ведь арбалет должен заряжать человек, стоящий на земле.
— Сарацины были вооружены простыми луками. Их лук вполовину короче нашего английского длинного лука, а стрелы мечет с такой же силой, как арбалет.
— Но как это возможно?
— Об этом я часто спорил с Д… — Саймон сделал вид, будто закашлялся, и поспешил поправиться. — Об этом я часто спорил с братом.
— И что решили?
— Сарацины каким-то особым способом изгибали свои луки, и от этого сила метания стрел удваивалась или увеличивалась многократно, но сам лук не надо было делать тяжелее, как в случае с нашим арбалетом.
— Что же это за способ?
— Никто не знает. Всякий раз, когда мы пробовали сами сделать такой лук, он у нас просто ломался.
— Бог свидетель, я все бы отдал за связку сарацинских луков! — воскликнул Эрик.
— Тогда тебе понадобятся и сарацинские лучники, — сухо произнес Саймон. — Чтобы стрелять из их луков, надо еще знать какой-то , хитрый прием, который ни у кого, кроме сарацинских воинов, не получается. Так что в конце концов победу добыли честные христианские мечи и пики.
— И все же, ты только подумай, какое преимущество дали бы эти луки.
— Вероломство лучше.
Эрик изумленно воззрился на Саймона. И Дункан тоже.
— Мой брат, — сказал Саймон, — часто говорил мне, что нет лучше способа взять хорошо обороняемую позицию, чем путем вероломства.
— Расчетливый, видно, человек твой братец, — пробормотал Эрик. — Он вернулся со Священной войны?
— Вернулся.
— Не его ли ты ищешь в Спорных Землях? Лицо Саймона изменилось.
— Прости меня, лорд, — тихо сказал Саймон. — Чего я ищу в этих землях — это касается только меня и Господа Бога.