Заколдованная
Шрифт:
Ветер повернул, подергал плащ Эрика и длинные складки красного платья Кассандры. Сокол свистнул и снова сложил крылья, глядя в небо голодными глазами.
— И это все? — спросил Эрик.
— А разве этого мало? — вопросом на вопрос ответила Кассандра. — Куда сердце и тело, туда скоро последует и душа. Тогда жизнь может дать богатые всходы, но смерть непременно потоком прольется!
— Янтарное пророчество, — пробормотал Эрик вполголоса. — Опять все то же проклятое пророчество.
— Надо было оставить Дункана, пусть бы он умер в Каменном Кольце.
— Тогда бутон никогда бы не расцвел, а остров никогда бы не заиграл всеми оттенками зеленого цвета. Цвета жизни.
— Но это не…
— Твой сон говорит о богатых всходах жизни, а не о смерти, — неумолимо продолжал Эрик. — Разве ради этого не стоит немного рискнуть?
— Ты рискуешь вызвать катастрофу.
— Нет! — резко возразил Эрик. — Катастрофа меня уже настигла! Отец так погряз в клановых междоусобицах, что отказывается дать воинов для защиты отдаленных владений.
— Так было всегда.
— Мне нужны воины, — сказал Эрик. — Могучие воины. Дункан как раз такой. С ним я могу держать замок Каменного Кольца. Без него замок будет потерян.
— Ну и пусть пропадает, вместе с Дунканом!
— У кого в руках эти владения, у того ключ ко всем Спорным Землям.
— Но…
— А тот, кто владеет Спорными Землями, — не останавливаясь продолжал Эрик, — приставил лезвие меча к горлу северных лордов, отсюда до каменных холмов Дана Айдинна.
— Я не видела во сне такой войны.
— Отлично, — тихо сказал Эрик. — Это значит, что большой риск будет вознагражден большой выгодой.
— Или большой смертью, — возразила Кассандра.
— Не надо обладать даром провидца, чтобы увидеть смерть. Это обычный конец всего живого.
— Ты упрям не в меру, — гневно произнесла она. — Неужели не понимаешь опасности того, что ты делаешь?
— Как и ты не понимаешь, насколько опасно ничего не делать!
Сильным взмахом мускулистой руки Эрик послал сокола ввысь. Сверкнули разноцветные путы; изящные крылья птицы быстро рассекали воздух. Она оседлала ветер с легкостью, от которой захватило дух, и этот незримый дикий зверь понес ее все выше и выше в небо.
— Если я не буду ничего делать, — сказал Эрик, — то наверняка потеряю замок Каменного Кольца. Если я потеряю замок Каменного Кольца, то Морской Дом станет таким же голым и беззащитным, как только что вылупившийся птенец.
Кассандра в молчании следила за полетом сокола.
— Лишь немногим лучше будет и положение Уинтерланса, — продолжал наступать Эрик. — Что не захватят разбойники, то приберут к рукам двоюродные братья и норвежцы. Можешь ли ты это отрицать?
Кассандра тяжело вздохнула.
— Нет, не могу.
— Мне в руки вложено оружие.
— Обоюдоострое.
— Да. С этим оружием надо обращаться осторожно. Но лучше пусть оно будет в моих руках, чем у Доминика ле Сабра.
— Лучше бы ты дал Дункану умереть.
— Судишь задним числом или прорицаешь? — насмешливо спросил Эрик.
Кассандра ничего не ответила.
— На нем был надет янтарный талисман, он спал у подножия священной рябины, — после небольшого молчания сказал Эрик. — Ты оставила бы его там умирать?
Кассандра снова вздохнула.
— Нет.
Эрик прищурился, глядя в провал между облаками, откуда лился яркий серебряный свет — солнце вот-вот должно было прожечь там дыру в облаках. Сокол парил очень высоко в небе, оглядывая болотистые берега озера своими зоркими глазами, высматривая водоплавающую дичь.
— А вдруг он вспомнит прошлое до того, как женится? — спокойным голосом спросила Кассандра.
— Вряд ли. Буря так же жаждет обладания, как бутон, остров и озеро вместе взятые. Он сделает ее своей еще до конца недели.
Алые рукава хлопнули от порыва ветра, открыв крепко стиснутые руки Кассандры.
— И это не будет против ее воли, — продолжал Эрик. — В присутствии Дункана Эмбер горит, словно ее изнутри освещает огонь.
Какое-то время тишину нарушало лишь приглушенное шуршание болотных трав, расчесываемых ветром.
— Но вдруг он прежде вспомнит? — повторила Кассандра.
— Тогда он испробует свою силу против моей быстроты. И проиграет, как проиграл Саймону. С одной лишь разницей.
— Дункан умрет. Эрик медленно кивнул.
— Только такое поражение он и примет.
— А что тогда будет с Эмбер? Пронзительный, печальный крик сокола донесся сквозь шум ветра, и Кассандра узнала ответ раньше, чем успел ответить Эрик. Она обернулась, увидела его лицо и поняла, почему кричал сокол.
Глаза Кассандры закрылись. Она долго прислушивалась к внутреннему молчанию, которое очень ясно говорило о перепутье и о грядущих бурях.
— Есть и другая возможность, — сказала она.
— Знаю. Моя смерть. Но после того, как я видел поединок Дункана с Саймоном, я не жду такого исхода.
— Жаль, что мне не пришлось увидеть этого Саймона, — вздохнула Кассандра. — Любой, кто так легко справился бы с Дунканом, заслуживает внимания.
— Эту победу легкой не назовешь. Хотя Саймон был быстр, как кошка, Дункан дважды почти достал его.
Глаза Кассандры потемнели, но она промолчала.
Эрик плотнее завернулся в свой бронзовый плащ. По давней привычке проверил, не помешают ли ему складки плаща вытащить меч, который он носил на левом боку.
— По правде говоря, — сказал Эрик, слегка улыбнувшись, — я надеюсь, что мне не придется стоять лицом к лицу с Дунканом при обнаженных мечах. Для человека его размеров он бывает дьявольски быстр.