Заколдованная
Шрифт:
— Что было потом? — спросил Эрик.
— Головорезы, кто еще мог, бросились бежать, словно олени Колдунья и Шотландский Молот поскакали галопом прочь.
— По направлению к этому замку?
— Нет. От него. Я бежал сюда со всех ног — рассказать тебе, что видел Шотландского Молота, и получить награду.
Эрик смотрел на лезвие своего кинжала и ничего не говорил.
— Ты мне не веришь? — с тревогой спросил разбойник — Точно, это он, Молот. Намного крупнее, чем большинство мужчин, темные волосы, карие глаза, и силен как бык.
Блеснул кинжал, лениво поворачиваемый длинными пальцами Эрика.
— Я не первый раз видел Молота, — быстро сказал разбойник. — Я был в Блэкторне во время моего этого… ну, паломничества, как раз, когда Молот дрался с Домиником ле Сабром. Знаю вернее верного, что это он.
— Да, — промолвил Эрик. — Я верю, что ты видел Шотландского Молота.
— А награда, лорд?
— Да, — очень мягко произнес Эрик. — Ты получишь подобающую награду за свои труды.
Сокол неожиданно взмахнул крыльями, и испуганный разбойник попятился. Это движение заставило всех семерых волкодавов повернуть головы и уставиться на него.
Разбойник замер на месте.
— Альфред, — позвал Эрик, повысив голос, чтобы его можно было услышать через большой зал.
— Да, лорд.
— Принеси сюда тридцать сребреников.
— Сию минуту, лорд.
Эрик смотрел на разбойника немигающим взглядом. Тот с подавленным видом переступил с ноги на ногу.
— Вот еще какая безделица, мой добрый пилигрим, — негромко сказал Эрик.
— Какая, лорд?
— Выверни-ка свои кошели.
— Что?
— Ты слышал. Ну, быстро!
Голос Эрика оставался по-прежнему мягким, но разбойнику стало наконец ясно, что скрывалось за приятными манерами. Перед ним был не какой-нибудь изнеженный лордишка, а воин, в чьих желтых глазах полыхало адское пламя. Судорожными движениями разбойник стал вытряхивать содержимое мешочков, подвязанных у него под одеждой.
Острие Эрикова кинжала указало на стол, стоявший недалеко от разбойника.
С угрюмым видом разбойник выложил на стол содержимое первого мешочка два кинжала с серебряными рукоятками и стальными клинками. Пятна на клинках молчаливо свидетельствовали о пролитой крови.
В следующем мешочке оказались три серебряных гребня, их изящные формы позволяли предположить, что эти вещицы когда-то украшали прически благородных дам. В одном из гребней запуталась длинная прядь очень светлых волос, словно гребень вырвали с силой.
Эрик наблюдал с видимым безразличием, но его глаза не пропускали ничего.
На столе появились хлеб, мясо, сыр и горсть медных монет. Разбойник поднял голову, увидел злые глаза Эрика и выругался себе под нос. На столе было вытряхнуто содержимое еще одного мешочка. На этот раз среди блеска серебра сверкнула и одна золотая монета.
— Все, — буркнул разбойник.
— Не совсем.
— Лорд, я пуст, как утроба вдовы!
Эрик вскочил с кресла с такой скоростью, что разбойник не успел спастись бегством. Только что Эрик спокойно сидел. В следующее мгновение он уже одной рукой держал разбойника за сальные волосы, а другой приставил острие серебряного кинжала к его покрытой грязью шее.
— Хочешь подохнуть без исповеди, со свежей ложью на губах? — нежно спросил Эрик.
Один взгляд в глаза Эрика убедил разбойника, что он предпочел бы обменяться взглядами с самим сатаной, чем с этим колдуном, который смотрел на него сейчас.
— Я… я… — заикаясь, пролепетал разбойник.
— Янтарь. Выкладывай его.
— Какой янтарь? Я не такой богач, чтобы… аи! Вранье прекратилось, потому что острие кинжала чувствительно кольнуло шею. Руки разбойника судорожно зашарили под плащом. Появился на свет еще один мешочек. Руки дернули за шнурок. На стол выпал сломанный браслет и засиял оттенками золота.
Янтарь, чистый и прозрачный, драгоценный — обладать им мог лишь какой-нибудь богатый лорд.
В наступившей тишине стал слышен звук шагов Альфреда, спешившего к ним через большой зал. Он приостановился, увидев, что острие кинжала приставлено к горлу разбойника. В следующее мгновение в руке Альфреда сверкнул большой боевой кинжал.
— Ты принес серебро? — спросил Эрик. Ласковый тон Эрика заставил Альфреда пожелать очутиться где-нибудь в другом месте. И как можно скорее.
— Да. Тридцать монет.
— Прекрасно. Отдай их этому «пилигриму». Альфред высыпал монеты в трясущуюся руку разбойника.
— У тебя есть имя? — продолжал Эрик. — Б-Боб.
— Случайно не Боб Бьющий-в-Спину? Разбойник побледнел. Лицо его покрылось бисеринками пота.
— Повсюду в Спорных Землях известно, — тихим голосом сказал Эрик, — что девушка, с чьей руки этот браслет, находится под моим покровительством.
— Она жива-здорова, лорд, клянусь тебе в этом душой матери!
— Известна и та кара, которая постигнет любого, кто осмелится поднять руку на Эмбер Неприкосновенную.
Разбойник хотел что-то сказать, но Эрик неумолимо продолжал все тем же тихим голосом:
— Альфред, отведи Боба к священнику. Пусть тот его исповедует. Потом вздерни его.
Разбойник повернулся и хотел броситься бежать. С быстротой наносящей удар змеи Эрик подставил ему подножку, и разбойник растянулся у ног Альфреда.
— Не заставляй меня жалеть об оказанной тебе милости, — сказал Эрик.
— Милости? — переспросил ошеломленный разбойник.
— Да, тварь. Милости. По закону я мог бы отрубить тебе руки, открутить яйца и содрать со спины кожу, а потом вытащить твои кишки через пупок и четвертовать тебя, оставив твою непрошенную душу дьяволу, чтобы тот терзал ее до Второго пришествия. Разбойник тихо завыл.
— Но я милостив, — продолжал Эрик. — Я велю тебя исповедать и повесить на крепкой веревке, то есть с тобой поступят более благопристойно, чем ты поступил с той, чьи волосы остались на зубьях этого серебряного гребня и чья кровь оставила след на твоем кинжале.
Разбойник затрясся от ужаса.
— Ты колдун! Только колдун может прознать про такое!
— Отдай священнику серебро и все остальные пожитки этой твари для раздачи бедным, — сказал Эрик Альфреду.
— Слушаюсь, лорд.
Альфред нагнулся, схватил разбойника и поволок его прочь. Когда они были уже почти у самой двери большого зала, Эрик окликнул своего рыцаря: