Заколдованный замок
Шрифт:
– Здесь, мое божество, то мирное убежище, где я буду наслаждаться счастьем и забывать скуку своей жизни, - любезно сказал он.
Мушка похлопала его по щеке.
– Приходи, приходи почаще, друг мой! Я вижу, что ты в несколько дней очень похудел. Ясно, что брак не принес тебе счастья. Твоя милая маркиза, должно быть, очень глупа. Вообще, эти барышни-институтки очень скучны: с ними нужно говорить как с пансионерками. Они не понимают любовь и страсть, как мы их понимаем!
Вдруг глаза Мушки точно приросли к Беранже, и в них вспыхнул зловещий огонек. Губы ее
– А чьи это волосы пристали к твоему плечу? Чья головка покоилась на нем?
Кончиками пальцев она схватила и подняла на воздух несколько белокурых волос, приставших к его одежде.
"Черт возьми! Я позабыл приказать себя почистить," - подумал маркиз.
Затем, он громко ответил с тем апломбом и присутствием духа, которые никогда не покидали его в подобных обстоятельствах:
– Это волосы моей жены. Что ты хочешь? Иногда приходится разыгрывать нежного мужа, так как иначе жена осрамит меня перед дядей и перед моими многочисленными друзьями.
Куртизанка подозрительно устремила в глаза маркиза свой злой и насмешливый взгляд.
– Разве твоя жена блондинка? Я думала, что она брюнетка, - заметила она.
– Нет, нет, она блондинка! А тебе нужно краснеть, дорогая моя, за твою ревность и подозрительность, - сказал маркиз, обвивая рукой стройную талию Мушки.
Но та освободилась и стала осматривать помещение.
– Здесь очень мило! Правда, немного тесновато, но это ничего. Ведь я так нетребовательна!
Затем она села в кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза, приняв страдальческий вид.
– Ты нездорова, дорогая моя? А я-то рассчитывал весело поужинать с тобой и представить тебе моего друга Карла Бертрана, владетеля этих вод.
– У меня ужасная мигрень, и я, право, боюсь, что не буду в состоянии провести с вами весь вечер. Меня так рассердили перед отъездом.
– Рассердили? Чем?
– Да счетом, который осмелилась мне подать портниха. Это настоящая разбойница! Ведь, ты знаешь, как я экономна, а потому я сделалась больна от гнева и волнения. Но я все высказала этой негодяйке и откажу ей, как только будет уплачено.
Беранже был охвачен дурным предчувствием, так как имел уже случай убедиться в экономности своей дорогой Мушки. Однако боязнь лишиться приятного ужина заглушила это чувство.
– Где же этот счет, так вредно подействовавший на твое здоровье?
– спросил он.
Чувство удовлетворения вспыхнуло в глазах куртизанки, полузакрытых веками. Лицо ее прояснилось, и она быстро достала из сака лист бумаги. Затем она обняла маркиза и ловко сунула счет "разбойницы" в карман его жакета.
– Не правда ли, ты завтра уплатишь по этому счету, мой дорогой Беранже? Я не знаю, где здесь почта. Вот тебе за это!
– она звучно поцеловала любовника.
– Теперь я чувствую себя лучше и сейчас же займусь своим туалетом. Пойдем! Я спою тебе новую песенку. Но прежде всего я должна сказать несколько слов про бедную Казимиру.
Затем они прошли в спальню. Здесь, разбирая бесчисленные сундуки и картонки, привезенные с собой, Мушка рассказала, что бедная Казимира сначала роскошно жила в Варшаве, но старый банкир, содержавший ее, скоропостижно умер от разрыва сердца. Это несчастье случилось всего за несколько дней до того, как старик хотел положить в государственный банк кругленькую сумму, которая обспечила бы его любовницу на всю жизнь.
– Каналья жена его скрыла бумажник, где хранилось состояние моей подруги, хотя на нем и стояло ее имя. Очутясь в безвыходном положении, она приехала ко мне в Париж. Я же привезла ее сюда, - продолжала Мушка, причесываясь перед зеркалом, - в надежде, что ты поможешь найти ей другого покровителя.
– С удовольствием, если только смогу. Прежде всего, мы пригласим ее поужинать с нами и познакомим ее с Бертраном. Если тот возьмется пустить ее в ход, то дело в шляпе.
Покончив с этим делом, Мушка, продолжая одеваться, спела своему любовнику обещанную песенку, придавая пикантным словам особенно циничный характер, что восхищало Беранже. Он упивался окружавшим ее ароматом порока, который был необходим ему, как морфин, для возбуждения притуплённых чувств.
Наконец, Мушка была готова и они отправились к Казимире, которая тоже поправила свой туалет. После небольшой прогулки в саду, маркиз привел обеих дам в кабинет, где был сервирован ужин. Затем он ушел, чтобы купить букеты и заказать ландо, так как Мушка изъявила желание прокатиться при свете луны.
Во время прогулки Беранже внимательно рассматривал Казимиру и убедился, что несмотря на то, что эта женщина немного увяла, она все-таки была еще довольно сносна и не лишена шика. Конечно, она была далеко не так хороша, как белокурая Мушка со своей кошачьей грацией. Однако, хотя Казимира и не выдерживала сравнения с Мушкой, но все же, была достаточно хороша, чтобы постараться ее пристроить.
Беранже шел обратно в кабинет, когда чуть не столкнулся в большой зале с Бертраном, который имел страшно разгоряченный вид.
– Откуда это ты мчишься в таком виде?- спросил маркиз.
– Прямо из пещеры льва! Я только что вырвался от своей старушки. А ты куда идешь с двумя такими букетами? Один, вероятно, для Мушки, а другой для жены?
– Я не так глуп, чтобы покупать букеты для жены, - ответил смеясь маркиз.
– Этот букет из роз и орхидей предназначается для Казимиры, подруги моей Мушки. Я пригласил ее с нами поужинать, чтобы ты мог познакомиться с ней. Она, бедная, потеряла своего покровителя. Надо будет подыскать ей здесь нового друга.
– Все это очень хорошо, но прежде надо посмотреть, стоит ли она чего-нибудь?
– Однако, нельзя же ей дать околеть с голода?
– Зачем околевать с голода? Ей стоит только начать мести улицы. Это классический заработок "этих дам", когда время их прошло. Неужели ты полагаешь, что твоя Мушка, когда состарится, не будет мести улицы и подбирать окурки сигар? Или, может быть, ты назначишь ей пенсион?
– Ха, ха, ха! Конечно, нет. Я вовсе не любитель древностей. Однако, до апофеоза, который ты предсказываешь Мушке, еще далеко. А теперь пойдем! Посмотри сам на Казимиру.