Заколдуй меня (сборник)
Шрифт:
«Невозможно представить его ребенком! — подумал Кэри. — Невозможно представить его родителей. А я еще что-то ищу».
Улыбка Эллвуда сказала ему все. Полоска синевы над скулами оттеняла глаза, делая их еще более блеклыми.
«Я старался отыскать в нем душу. Но ее нет у него. Мне следовало это знать еще двадцать лет назад».
Сразу после ухода Кэри Эллвуд позвонил по телефону и, едва положив трубку, услышал звонок.
— Значит, так... — донесся до него медоточивый голос Хилари. — Сейчас у меня в руках донесение: убиты четверо. Один из них — сутенер по имени
«Долан! — с тоской подумал Эллвуд. — Ах ты, ублюдок паршивый!»
Хилари, словно угадав его мысли, сказал:
— И Син Долан тут ни при чем. Просто перебрал и сболтнул лишнее. Значит, это вы?
Эллвуд сосчитал до четырех и произнес:
— Да.
— Прекрасно! В какой-то момент я было подумал, что потерял вас. Ну, а теперь, Валлас... — Голос его зазвучал неуверенно, словно он не мог найти нужные слова.
«Тебе весело, — подумал про себя Эллвуд, — но ты копаешь слишком глубокую яму».
— Валлас... Знаете ли вы, чем расплачивается пьяница? Могу вам сказать: своей репутацией. Все равно об этом узнают. Таких историй сколько угодно. Вам известно, что значит для вас репутация, Валлас?
Хилари помолчал, ожидая ответа. Где-то на линии тикало. Даже молчание накручивалось на катушки.
— Я знаю, вы очень вспыльчивы, Валлас, я тоже, к вашему сведению. — Он говорил ласково, нежно, будто напевал колыбельную. — Мне было нелегко объясниться со спецотделом полиции и еще труднее — с отделом тяжких преступлений. Вы влипли в кучу дерьма, Валлас, но воняет почему-то у меня з кабинете.
Эллвуд укоротил свой маршрут — он был теперь ограничен длиной телефонного провода. Голос его звучал непринужденно, однако ноги не сгибались, словно ходули.
— И что же вы предлагаете, Хилари?
— Есть две возможности, Валлас. Первая — оставить вас в покое, поскольку вы слишком далеко зашли, занимаясь Пайпером. Вторая — поскольку вы повесили на нас долги, выбросить вас волкам на съедение. И это мне больше по душе. Но в любом случае остается еще один вариант: дождаться, пока вы решите проблему с Пайпером, и только тогда отдать вас на съедение. Кто знает, Валлас, быть может, это самое лучшее решение?
— Что же вы собираетесь делать?
— Оставить вас в покое еще на некоторое время. Но сроки установлены жесткие, времени почти не остается. К нам поступают из Европы весьма странные донесения. И дело не только в этом — американцы задают такие вопросы, на которые нам лучше не отвечать. Создается впечатление, что все знают какой-то секрет и не желают открывать его нам. И вовсе не исключаю, что это и есть наш секрет. Мы и так нервничаем, Валлас, а тут еще вы вздумали сводить счеты с каким-то альфонсом. — Он по-прежнему говорил негромко, и в тоне его улавливалась насмешка.
Эллвуд развернулся, словно солдат на плацу, подошел к окну и натянул шнур. Ему показалось, что небо
— Что-нибудь еще?
— Нам нужны результаты, — сказал Хилари.
Эллвуд подождал в наступившем молчании, потом услышал гудки отбоя. Из окна виднелась линия горизонта, настолько четкая, что, казалось, с нее можно шагнуть в любую точку мира.
Ему захотелось иметь под рукой такую кнопку, чтобы одним нажатием покончить со всем.
Минут пять он стоял неподвижно, ожидая, пока вид из окна утратит свою резкость, и набрал нужный номер. Потом еще раз. Когда трубку на другом конце провода сняли, он заговорил быстро, чтобы собеседник не ослабил внимания.
— Говорит Валлас Эллвуд. Мне нужна ваша помощь. Разумеется, за хорошую плату. — Вид из окна постепенно приобретал четкие очертания. — Да, я мог бы там встретиться с вами. — Он кивнул.
Затея была рискованной. Впрочем, терять ему нечего.
Девушка нашла его дверь слегка приоткрытой и, войдя в квартиру, увидела мужчину, узкого, как лезвие ножа, с волосами цвета вороненой стали, блестящими и прилизанными. Он потягивал виски, держа бутылку за горлышко, и, увидев девушку, приветливо улыбнулся.
— Покажи мне сиськи! — почти приказал он.
Она рассмеялась и пробежала пальцами по пуговицам блузки.
Он добавил:
— Надеюсь, ты без предрассудков.
Теперь она расхохоталась:
— Послушай, я — проститутка. И делаю все.
...Потом, когда все кончилось, она выскочила в коридор, держа туфли в руках, как будто очень спешила, и долго стояла, уткнувшись лицом з двери лифта. Теперь ей было не до смеха.
Эллвуд снова подошел к окну. Голый и потный. Исходивший от тела кисловатый запах нравился ему. Лонгрок распался на каскады огней вдоль набережной. Моря почти не было видно, синяя тень поглотила все, кроме узкой аквамариновой полоски, тянувшейся вдоль линии горизонта.
Замечательно. Эллвуд поднял кулак и стал водить им в разные стороны, приподняв большой палец, как будто сжимал в руке гашетку.
Тем временем девушка спускалась в лифте, не произнося ни звука, боясь даже дышать.
Эллвуд опустил большой палец — щелк! — словно на кнопку судного дня.
Глава 16
Три полицейские машины и карета «Скорой помощи» промчались одна за другой мимо дома Паскью. Городской старожил, он привычно выждал, пока звук сирены стихнет в удалении. Софи поставила перед ним чашку кофе, и он сдвинул телефон влево. Перед ним лежали листы почтовой бумаги, которые он принес из квартиры Чарли. Он зачитывал всю содержавшуюся в них информацию Робу Томасу — перечень имен, телефонных номеров и всякие отрывочные, на первый взгляд бессмысленные записи.
— Все это какой-то бред, — заметил Томас.
— Я диктую все подряд. Если сможешь, воспользуйся этим. Некоторые записи вообще невозможно разобрать. — Паскью зачитал еще несколько номеров и добавил: — Голландия, Карлтон, Шекспир.
— Хочешь, чтобы я перечитал все собрание сочинений? Или достаточно сонетов?
— Я буду в Лонгроке, — продолжал Паскью. — По прежнему номеру.
— Все это отлично, Сэм, но твой кредит исчерпан.
— Посылай счета в офис, — порекомендовал Паскью.