Заколка для Ворона
Шрифт:
– А ребята крутились, но не подошли.
– Это как раз объяснимо. Со мной люди не любят связываться и обычно бояться. Это ты с матерью исключение из правил. – пристраиваясь за автобусом, в который села Марта, ответил Альхор.
– И как такая жизнь? Когда все вокруг враги.
– У меня нет врагов как таковых. И я не жалуюсь. Вполне все устраивает. Смотри,
– Нет. Но догадывался.
– Какие есть догадки чего общего у зеленоглазки и проститутки? И о чем они три часа могут говорить?
– Ты меня спрашиваешь?
– Мысли в слух. Ладно, разберемся.
В понедельник Яна не пришла на работу. Альхор именно в этот день не провожал ее. Решил, что поработает с утра. И вот теперь задумчиво крутил заколку в руках, думая, чего у нее могло случиться. До дома вчера она должна была доехать. Иначе Алик бы его нашел.
– Ларь, телефон Яны найди. – велел Альхор.
– Она звонила. Говорит, заболела. – ответил Ларь, не поднимая своей рыжей головы от бумаг.
– Интересно, чем она там заболела? – Альхор зло сжал заколку. Раздражает, когда она вроде и рядом, а все равно так далеко. Самую элементарную информацию приходилось искать обходными путями.
– Она не сказала.
– Выясним.
Никто не сказал бы, что Альхор злился. Внешне он оставался совершенно спокойным. Только люди после общения с ним или в обморок падали или выходили от него с нервным срывом. В итоге Альхор велел взять в штат врача, после того как пришлось вызывать скорую три раза.
Когда он ушел на обед, министерство вздохнуло свободнее. Он же поехал к Яне. Третий этаж. Звонок не работает. Пришлось стучать.
– Хватит колотить! Я прекрасно слышу. – послышался ее голос из-за двери. Звук открываемого замка. Даже не спросила кто к ней ломиться. Спокойно дверь открыла. А если бы какой пьяный квартиры перепутал? Как можно быть такой беспечной! Он все это хотел ей высказать, пока не увидел ее. Старый потертый халатик, местами выцветший, едва прикрывал колени. Волосы нечесаные. Спутанным ореолом окружают ее голову. Глаза зареванные. Нос красный. Под глазом наливается фингал. Губа разбита. Ранам меньше двенадцати часов. Почти свежие. Глаза потупила. Молчит. Только дышит тяжело.
– Так и будем в дверях стоять? – спросил он. Яна сделала шаг назад, пропуская его. Альхор зашел в небольшую прихожую. Молча снял ботинки. Повесил пальто. А она стоит и молчит. – Показывай, как живешь.
– Я тебя в гости не звала.
– Выгонишь? – насмешливо спросил он.
Молчит. Вздохнула. Пошла на кухню. Кухня метров восемь. Несколько шкафов. Плита, холодильник. Стол у стены. Около окна разложенный диван. Постель смятая. На одеяле сидит Алик с книжкой на коленях.
– Чай будешь? – Яна подошла к плите.
– Буду. – Альхор остановился в дверях. – А ты чего не в школе?
– Последние уроки отменили. – ответил Алик. Смотрит в глаза, а сам зубы скалит. Врет и не краснеет.
– Задачку решил, что я тебе давал?
– Давно уже.
– Чего не показываешь тогда?
Алик достал из-под дивана сумку. Порылся там и выудил два листка исписанные мелким почерком. Альхор быстро просмотрел их.
– Неплохо. Много вариантов придумано. И весьма интересных. Нестандартно мыслишь. Давай листок с ручкой. Сейчас тебе вторую задачку нарисую. – Альхор начертил несколько фигур.
– И чего с ними делать?
– Решать. Все в твоих руках.
– Я подумаю. – убирая листок, сказал Алик.
– Потом подумаешь. Принеси мне аптечку из машины. Она на заднем сидении. – Альхор отдал ему ключи от машины, а сам сел на стул. Минута и Алика уже не было в квартире. – Ну что, красавица, рассказывай кто тебя разукрасил. Чего головой мотаешь? Такая тайна великая? Опять плачешь. Вот что мне с тобой делать? Иди сюда, жалеть тебя буду.
– Приставать будешь. Не подойду. – шмыгнула носом Яна.
– Признавайся, у тебя это тайное желание? Чтоб я к тебе приставать начал?
– Нет у меня такого желания.
– Тогда чего только и говоришь об этом? Я же тебе сказал, что жалеть буду. – Альхор притянул ее к себе. Стал не торопясь гладить ее по спутанным волосам. – У тебя костяшки пальцев разбиты. С кем подралась?
– Ни с кем. – Яна вздохнула. – От злости по стене ударила.
– И кто тебя так разозлил, что ты решила стены ломать? – Поднося ее руку к губам, спросил Альхор.