Заколоченные Сердца
Шрифт:
Тренировка закончилась несколько часов назад, и Зак — последний человек, которого я ожидаю увидеть сидящим на моей скамейке, его костыли стоят в стороне. Он выглядит ужасно, его лицо распухло, покрыто синяками и швами. Он выглядит ужасно, его лицо распухло, в синяках и покрыто швами.
Он поворачивает голову, когда я появляюсь в поле его зрения.
— Как ты узнал, где меня найти? — спрашиваю я, вытирая полотенцем шею, с которой всё ещё капает пот.
— Ты похудел, — он не утруждает себя ответом на мой вопрос. В трудные времена я буду здесь или в баре, и он не ошибся, предположив, что я в спортзале.
Я сажусь на скамейку напротив, но ничего не говорю, вместо этого предпочитая выслушать Зака.
Он проводит рукой по затылку, прежде чем опустить её и хлопнуть себя по бедру.
— В том, что произошло в Нью-Йорке, нет твоей вины. Моя голова была в заднице, и я поставил тебя в безвыходное положение, и за это я прошу прощения. То, что я сказал тебе тем утром, я не должен был срываться на тебе, — он поджимает губы и качает головой. — Я думал, что она, черт возьми, любит меня, но это не так, как ты влюбляешься в Фелисити, и это все, чего я хотел, понимаешь. Ты провел всю свою жизнь, трахаясь с женщинами, а я искал ту единственную, и всё же всё, что я получаю, — это женщина, намеренная эмоционально сломать меня и спать со всеми подряд за моей спиной. Ты буквально натыкаешься на первую женщину, которой серьезно заинтересовался, и она оказывается твоей второй половинкой. Мне было больно, я была не в себе, и то, что случилось со Шнайдером, было на нашей с ним совести. Не на твоей.
— Ты был прав, чувак. Я был дерьмовым другом. Я должен был остановить тебя от…
— Остановить от чего именно? — тон Зака становится резче, и я улавливаю нотку разочарования. — От встречи с Эми? Помешал бы мне встречаться с ней? Помешал бы мне вернуться к ней и переспать с ней в Нэшвилле? Или ты планировал помешать мне сказать Шнайдеру, что ребенок мой, когда он был на скамье штрафников? Ты не можешь брать всё на себя и винить себя, когда что-то идет не так. Знаешь ли ты, как тяжело стоять в стороне и смотреть, как ты себя разрушаешь?
Он поднимает взгляд и резко выдыхает.
— Позволь мне кое-что тебе сказать. Ты отталкиваешь от себя то, чего всегда хотел. Ты выталкиваешь её из своей жизни. Она из тех женщин, о которых можно только мечтать, чувак. Женщина того типа, которую я искал все эти годы, и она выбрала тебя. Такие женщины, как она, не встречаются с кем попало, и это всё, что тебе нужно знать о себе, Джон. Она твоя, так что, чёрт возьми, не бросай её. Ты проведешь остаток своей жизни, сожалея об этом.
Зак берет свои костыли и встает со скамейки.
— Ты никогда не подводил меня, Джон, но ты подводишь себя самым катастрофическим образом из всех возможных.
Я слышал всё, что говорил Зак, и, честно говоря, в глубине души я понимал, как мне повезло, что она у меня есть. То, как сильно я забочусь о ней и люблю её, никогда не подвергалось сомнению. Но когда я подъезжаю к парковке у моего дома, я боюсь, что уже слишком поздно, что
Я преследовал её месяцами, пытаясь убедить встречаться со мной и дать мне шанс. Я старался завоевать её доверие, и в мгновение ока мне кажется, что я всё разрушил. Она была рядом со мной во всём, но я бы не стал винить её, если бы она решила, что между нами всё кончено. Неделями я скрывал все эмоции, пытался совладать с собой, абсолютно бесчувственный. Мой лучший друг прав; я нахожусь в режиме самоуничтожения и балансирую на грани воплощения своих худших кошмаров в реальность.
Заходя в свою квартиру, я почти ожидаю обнаружить, что её вещей нет. Но нет. Вместо этого я нахожу своего брата примостившимся на краешке дивана и смотрящим повтор прошлогоднего плей-офф.
— Фелисити на работе, она дала мне код.
— Это круто. Рад тебя видеть, братан, — отвечаю я, убирая ключи. Адам никогда не приходил в мою квартиру без предупреждения, тем более в одиночку.
— Я здесь, чтобы поговорить с тобой.
— Я весь во внимании, — я знаю, что всё, что он хочет сказать, важно. Он здесь не просто так, и у меня внутри всё сжимается при мысли о том, что он может сказать.
— Она любит тебя, — я вскидываю голову.
Что?
— Она любит тебя, Джон, — он указывает на меня пальцем, разочарование искажает его лицо. — И ты собираешься всё это выбросить.
Откуда он вообще знает, что она чувствует?
— Она сказала мне об этом на ужине, на который ты так и не пришел. Она плакала и сказала мне.
Я сажусь на диван напротив него и выключаю звук телевизора.
Адам смотрит вниз и шаркает ногой по полу.
— Мы знаем, что тебе пришлось нелегко, но я хочу сказать тебе, что ты самый лучший брат. Ты был рядом со мной, заботился обо мне, защищал меня в школе, ты даже купил для меня дом.
Слёзы текут из моих глаз, и я быстро вытираю их тыльной стороной ладони.
— Если ты позволишь ей уйти, я тоже её потеряю. Она особенная.
Моё сердцебиение учащается, угрожая вырваться из груди. Звон в ушах возвращается, и я вытираю шею, я принял душ после спортзала, но по спине у меня струится пот.
— Думаю, возможно, я уже всё испортил.
— Я же говорил тебе, она любит тебя. Она сказала мне. Не теряй её.
Она, чёрт возьми, любит меня. Даже после того, через что я заставил её пройти. Она всё ещё хочет меня.
— Мне нужно отвезти тебя домой, — говорю я ему, поднимаясь со своего места.
ФЕЛИСИТИ
— Да, они сложные, но ты отлично сдала экзамены на степень бакалавра; нет никаких шансов, что ты не сдашь экзамены на адвоката.
— Хммм, я думаю, твоя уверенность во мне немного неуместна, Кейт.
— Немного похоже на отсутствие веры в себя, — отвечает она, отталкиваясь от моего стола.
“Меня убивает мысль, что он помешал тебе осуществить свои мечты. Пообещай мне, что с этого момента ты всегда будешь следовать им”.