Закон беспредела
Шрифт:
Когда я говорил с ним в последний раз? Пять дней назад, когда позвонил сказать ему, что не могу в ближайшие дни вырваться к нему. В тот день меня – первого помощника начальника охраны компании «Инфоверм» не отпустили в отпуск. Компания занимается информационными системами в сферах торговли, транспорта и недвижимости. В список ее возможностей входит осуществление и контроль передач данных различных фирм и предприятий, создание единой базы данных для различных торговых сетей. Борьба с пиратством. Темп развития увеличивался чуть ли не с геометрической прогрессией, с каждым годом масштаб компании рос, еще пару лет и компанию смело можно будет называть информационной полицией нашей страны. Я шел очень
– Привет, Рома, что мне скажешь?
– Привет, дядя, прости, не могу сейчас прилететь. Дела на работе.
– Мне ли не знать, какие дела в твоей конторе,– усмехнулся он, и это была его правда. В свое время дядя поспособствовал, чтоб мне можно было пробиться в охранные ряды. Он позвонил другу детства, как рассказал потом мне, и попросил провести мой смотр. Тогда «Инфоверм» была не так крута, как на сегодняшний момент, но и метил я лишь в охрану отдела СМИ, а не в верхушку безопасности всей фирмы. Что это за друг и кем он является в компании я не знал и по сей день, могу лишь догадываться. С тех пор я не раз убеждался, что дядя зачастую лучше информирован о делах компании, чем я сам. Даже спустя три года, когда я стал первым помощником, моя осведомленность порой уступала его знаниям.
– Ты можешь объяснить мне в чем дело? За последние сутки мы разговаривали уже трижды и с каждым разом ты нагоняешь все больше непонятного!
– Не сердись, сынок, просто по телефону это выйдет очень долго и… небезопасно!
– Чем я могу тебе помочь, куда ты влип?
– Мне нужно, чтобы ты прилетел, Рома, вот и все. Хорошо, сегодня, завтра не получиться, но когда сможешь?
– Если время терпит, то чуть меньше недели.
В трубке послышался тяжелый вздох.
– Дядя?
– Хорошо, жду через неделю…– что-то стало с его голосом. Впервые, за много лет, в нем отобразился дядин возраст – 61 год.
– Дядя, время точно терпит?! Если надо, я могу послать всех к черту! Ты же знаешь, как это бывает – одни вкалывают, другие загорают. У нас примерно тоже самое…
– Да, каждому свое… Нет, ни в коем случае никого не посылай. Утряси дела, позвони, как полетишь.
– Хорошо, береги себя.
– И ты себя.
Тогда я даже немного улыбнулся. Фраза «Каждому свое» была его коронная. Да и не только его – всей нашей семьи. Так говорил отец, мама, и очень часто дядя Эдгар. Иногда к этому добавлялось «должен знать», «делает», «получает», но всегда каждый и свое.
Провожая взглядом стюардессу, я пытался понять, почему я в тот же момент не бросился в аэропорт? Сейчас, прокручивая этот момент вновь и вновь, я понимал, что-то в этом разговоре не так. Он был последним, больше я не мог дозвониться до дяди. Телефон работал, но никто не подходил. Странное поведение дяди заставляло меня волноваться, но слепая вера в его слова, что все хорошо и можно не спешить с прилетом останавливала меня от того, что все бросить и лететь первым рейсом в Насибирск. Все последующие дни я был как на иголках. От того, перед тем, как поехать домой, я в один из дней решил заехать поговорить с матерью. Пусть я обещал дяде, что не буду сообщать ей о нашем ночном разговоре, но говорить о нем в целом никто не запрещал. К тому же, мне нужен был кто-то, кто, так же как и дядя сказал бы, что все хорошо и я зря треплю себе нервы.
Жила она в центре, рядом со мной, всего в двух километрах от моего дома, что по меркам Мосвы считалось соседством. Входя в лифт и поднимаясь на одиннадцатый этаж, я пытался придумать, как невзначай заговорить с ней о дяде. Моя мать – Анна Молотова – была волевой и сильной женщиной. После смерти отца она переехала в элитный охраняемый дом на Волжской площади и жила одна в двухкомнатной квартире, по соседству с политиками, музыкантами и известными писателями и деятелями искусства. Шел ей 54-й год, но выглядело она, дай Бог каждому. Все, кто не знал ее и видел впервые, давали ей не больше 40. Даже смерть отца, изрядно потрепав ее, не смогла выбить ее из колеи. Мы пережили утрату вместе, выдержав психологический шок. С тех пор бразды заботы о матери и моей опекой взял в свои руки дядя, который находился далеко, но делал все, что было в его силах. Тогда мне было 19, я уже не жил с родителями, а снимал квартиру в Сухопутном районе, или, как все его называли – Сухопутке. Учился в Мосвовском физико-техническом институте на специальности системный анализ и управление. Учеба шла паршиво, я еле успевал перекрывать долги. Когда я узнал об отце, то учеба потеряла для меня всякий смысл. Только он заставлял заниматься, а дядя уговорил меня не бросать институт. А когда все же закончил его, то не придумал ничего лучшего, как пойти в армию и отслужить там два года в воздушно-десантных войсках, усовершенствовав там свое владение русбоем.
Мать встретила меня с горячим пловом на столе, запеченной уткой и салатом из свежих овощей – будто знала, что я приду. Готовить она не очень любила, часто заказывала еду из ресторана (достаток семьи позволял ей это делать), но я готов был поклясться, что плов был приготовлен здесь, дома. По квартире еще летал аромат свежеприготовленной пищи, а с кухни веяло теплом.
– Неужели ждала меня,– проходя в квартиру, сказал я.
– Привет, сына,– мама приобняла меня за плечи,– ждала, только может не тебя?!
Она заулыбалась.
– Судя по обилию еды,– начал я,– ждешь гостей, немного, но больше двух точно.
Мне нравилось наблюдать за ее реакцией. Лицо всегда говорило прав ли я, и, если прав, то насколько точно. Это относилось не только к ней, практически любого человека можно прочесть. Мне, как будущему начальнику безопасности, это было хорошо известно. Пока угадывать у меня получалось. Гостями были старые мамины друзья, с которыми они когда-то учились. В век информационных технологий мама освоила и компьютер, и социальные сети, поэтому без труда находила, друзей, знакомых и родных, с которыми не виделась долгие годы.
Обсудив с матерью ее прическу, которую она сделала в новом салоне, выслушав про хороший персонал, о том, как они не делают различий между молоденькими богатенькими фифами и людьми в годах, а так же последние новости Мосвы, я быстро пробежался по своим делам, рассказал про дела компании, про личную жизнь и решился, наконец, перейти к главной проблеме.
– Давно он звонил тебе?– Мать достала тонкую сигарету из пачки, название которой я не разобрал, щелкнула зажигалкой, затянулась и попросила открыть окно. Мы сидели на кухне.
– Надеюсь, ты сам не куришь? – Спросила она в ответ. Я отрицательно помотал головой. – Это хорошо, ты ешь-ешь, давай. Как плов?
– Изумительно. Ну, так что, как у него дела?
– Да дядя Эдгар мне давно уже не звонил, уже несколько месяцев, а тебе?
– Сегодня я ему звонил, он хочет, чтобы я прилетел.
– Вот как?– Рука с сигаретой застыла на полпути. Мама держала сигарету прямыми указательным и средним пальцами, отчего вид у нее становился такой, будто она парадировала светских особ, необремененных ничем. Выглядело это довольно смешно,– Зачем?