Закон бумеранга
Шрифт:
Но что-то в её рассуждениях было.
— В общем, давайте я вам честно расскажу, почему мне нужна квартира, — решил я. — А вы уже подумаете, позволите мне здесь жить или нет.
Девчонка, пока я рассказывал, округляла глаза всё сильнее. Тем более что ограничиваться банальным «я развожусь с женой, она тут рядом живёт, мне надо детей навещать» я не стал. Поведал всё как есть про свои гульки. Ну, Катя же переживает, что я буду водить сюда «всяких»? Значит, должна понимать, почему — нет, не буду.
Выслушав мою исповедь, хозяйка квартиры, покачав головой,
— Не знаю даже. Странный вы всё-таки. Вывалили сразу столько информации незнакомому человеку.
— Мне просто нужно жильё рядом с домом жены и дочек.
— Вообще кошмар, — вздохнула Катя. — Я замуж вышла три года назад, ребёнку год. Я ещё кормлю её. Послушала вас сейчас, представила себя на месте вашей жены… Прибить вас захотелось. А ещё я теперь начну подозревать мужа чёрт знает в чём. Вдруг он тоже, пока я Лизку кормлю, где-то развлекается.
— Не надо, не думайте. Не все такие, как я.
— А почему вы думаете, что больше не будете гулять от жены? Простите, что спрашиваю. Мне просто любопытно.
— Потому что я больше не хочу её терять, — ответил я серьёзно. — И больно делать не хочу.
— Я думала, вы скажете — потому что я её люблю, — улыбнулась девчонка беззлобно.
— Я и раньше любил, но это мне не мешало. Не только в любви дело. Ещё и в ответственности. Понимаете? Мы в ответе за тех, кого приручили.
Что-то вспыхнуло в её глазах — как будто я наконец умудрился пробить броню неприятия меня, как личности.
— Ладно, — кивнула Катя. — Сдам вам квартиру. И пожелаю удачи.
— Правда?
— Ага.
Вот так за неделю до окончания мая я стал обладателем ключей от маленькой однушки недалеко от нашего с Мариной дома. Оставалось главное — собрать вещи и… поговорить с девочками.
45
Марина
Чем ближе был конец месяца, тем сильнее я нервничала. Мне постоянно казалось, что в какой-то момент собственной жизни я свернула не туда и из-за этого теперь страдаю. Только вот в какой? Я не могла понять.
Было странным думать о том, что однажды Сашка соберёт вещи и уйдёт. И дело даже не в том, что эта квартира принадлежала ему, я не имела на неё никаких прав. Просто, когда настолько долго живёшь с человеком, представить, что он будет обитать в другом месте, нелегко. И даже если представить, подобное кажется каким-то бредом воспалённого сознания, чем-то абсолютно нереальным, как парящие в облаках розовые единороги.
Сашка подбавил мне ощущения нереальности после того, как в выходной день позвал свою маму, чтобы сидела с девчонками, а сам потащил меня…. оформлять дарственную на квартиру. Я до последнего не знала, куда мы идём, — он просто сказал, что у нас дела, посадил меня в машину и повёз. Пара минут — и мы были на месте. Цель поездки Сашка озвучил мне ещё в салоне автомобиля — видимо, чтобы я не устраивала сцен внутри здания центра госуслуг, а прооралась здесь.
Орать я не стала — не было сил. Только
— Конечно, — кивнул Сашка. — Давай говорить откровенно, Марин: твою квартиру мы продали, полученные деньги на что-то потратили, я за давностью лет уже не помню на что. Я всё равно тебе должен, и не только эту сумму, в целом за прожитые вместе годы, за девчонок. Я не хочу, чтобы ты жила с мыслью, что мне в любой момент может приспичить и я отниму у вас квартиру, которая по закону моя. Живите спокойно. Вас трое, я один — разберусь.
— А ты где будешь жить? — Мне отчего-то совсем не было радостно. Даже наоборот — грустно было, хоть плачь. — Не в гостинице же?
— Не в гостинице. Я пока снял квартиру недалеко от тебя и девчонок. Поживу там несколько месяцев, а потом, может, ипотеку возьму. Не переживай, — он ободряюще мне улыбнулся и повторил: — Разберусь.
Пока Сашка оформлял дарственную, я пыталась представить не только то, что мы с ним живём отдельно, но и то, что я начинаю встречаться с другим мужчиной и выхожу за него замуж. Несмотря на наличие в моей жизни Антона, которому я пока не озвучила своё решение — потому что он ещё не вернулся, — мне было сложно представить подобное. Может, конечно, со временем всё уляжется, и я смогу наладить личную жизнь…
Хуже было представлять, как то же самое делает Сашка. Какое-то время ходит к нам с девчонками, а потом встречает другую женщину, начинает ухаживать за ней и в итоге женится. Они покупают новую квартиру, рожают ещё двоих детей… или даже троих. Ездят в отпуск, ходят вместе в театр и на концерты, и вообще счастливы.
Сашка в моём воображении благостно улыбался с фотографии рядом с женщиной без лица, — и вместо того, чтобы испытывать радость и облегчение при мысли о том, что нам с ним удастся развестись и стать счастливыми с другими людьми, я отчего-то впадала в уныние, граничащее с отчаянием. И тоскливо было настолько, что хоть в голос реви.
А Сашка невозмутимо оформил на меня все документы и ушёл из здания центра госуслуг с довольной физиономией.
— Чем ты так доволен? — не удержалась от шпильки я, садясь в машину. — Может, уже новую жену себе присмотрел?
Улыбка тут же исчезла с лица мужа, как исчезает малейшая краска, если протереть кожу спиртом.
— Никого я не присмотрел. Просто рад, что сделал, как планировал. Я боялся, что ты упрёшься и мне придётся подключать тяжёлую артиллерию в виде моих родителей. Но ты согласилась, и я приободрился.
— Ясно. А то я уж думала, что ты радуешься разводу. Всё-таки долгожданная свобода.
— Может, я и радовался бы, если бы был таким же идиотом, как четыре года назад, — невозмутимо произнёс Сашка. Хотя, судя по бледным щекам, он злился. — Но сейчас я понимаю, что настоящая свобода совсем не в том, чтобы прыгать с девки на девку.
— А в чём?
Он ответил, не обращая внимания на мой язвительный тон:
— Быть свободным можно только рядом с близкими людьми. И самое главное заточение — это терять их.