Закон бумеранга

Серова Марина

– Златка?! – Николай глаза вытаращил от удивления и негодования. – Бред! Она и мухи не обидит! У Златы старшая сестра с племянниками, и она в них души не чает, она детей любит. Как она могла напасть на беременную женщину?!

Мои догадки о сестре и племянниках Златы подтвердились.

– Я поговорила со Златой, у нее есть алиби, так что это не она напала на Лизу, – сказала я и сделала еще глоток кофе. Для меня нектар жизни, отличный сорт Фалин подобрал. – Злата, кстати, очень нелестно отозвалась о вашей жене. Утверждала, что Лиза вас ловко окольцевала.

Фалин вскинул брови, но потом отвел глаза в сторону и поджал губы. По его реакции я поняла, что Злата говорила мне правду: если бы Николай

любил свою жену, то тотчас сказал бы, что это бред, что он любит Лизу, защитил бы ее. А судя по этой реакции, в их браке на самом деле все не так замечательно.

– Николай, расскажите мне, пожалуйста, о ваших отношениях с Лизой, – попросила я сочувствующе.

Фалин вздохнул.

– Если Злата рассказала вам то, что я думаю, то можете ей верить.

– И все же расскажите, пожалуйста, свою версию, – настояла я.

Николай взглянул на кофе в своей чашке и сделал пару глотков. Видимо, собирался с мыслями.

– Лиза мне, действительно, не нравилась, я хотел Злате предложение сделать, но решил подождать, когда она институт окончит, тем более только сейчас период защиты дипломов начинается, я хотел, чтобы она на этом сосредоточилась. А тут Лизка объявилась, – презренно сказал он. – Сразу после нашей первой встречи она пыталась мне навязаться в девушки – комплименты мне делала, пыталась виснуть на мне, дотрагивалась до моей руки, но я деликатно пытался объяснить ей, что она мне только приятельница, а моя невеста – Злата. Но однажды я дико облажался.

Фалин замолчал на несколько секунд.

– Пошел с Лизой на дискотеку – она утверждала, что Злата нас там ждет… Я напился, про Злату забыл… Мы с Лизкой танцевали, веселились… А утром я проснулся в постели… вместе с Лизой в ее квартире, точнее, в квартире ее отца; Андрей Викторович был в отъезде, к счастью, нас не увидел, а то представляю, какой он скандал бы мне закатил. Я в ужасе вспомнил, что у нас с Лизой секс был, а Злата должна была прийти в клуб… Лиза же отнеслась ко всему этому с олимпийским спокойствием, будто так и должно быть, а про Злату она говорила, забыла или перепутала, что она придет. Я боялся, что будет дальше, все-таки внеплановый секс чреват неприятными последствиями. И вот через несколько дней после той ночи Лиза позвала меня на встречу, мол, что-то срочное надо сказать… Оказалось, что она беременна от меня.

Фалина мне стало жаль. Правильно сказала Злата, ловко его окольцевали.

– С ее слов, это защита дала сбой, но, знаете, с недавних пор я начал задумываться, что она тогда намеренно не предохранялась, – продолжил свой рассказ Николай. – Лизка поставила мне ультиматум: либо она делает аборт, либо мы женимся. А я… – молодой бизнесмен замялся. – У меня сестра была когда-то, сейчас ей было бы двадцать пять, но она в детстве умерла от рака. Лиза это знала. И знала, что я люблю детей. Я не мог допустить смерти ребенка. И, справедливости ради, если бы Лиза сделала аборт, то она бы и себя искалечила.

Он прав: когда женщина прерывает свою первую беременность, скорее всего – процентов на 95, – забеременеть еще раз она не сможет.

– Да и я чувствовал себя лохом последним: ведь в том, что она забеременела, есть львиная доля моей вины – надо было быть внимательнее и не напиваться как свинья, – сказал Николай и взял печенье.

– Ну, знаете ли, с ее стороны это выглядит как заранее хитро продуманный план: заманила вас в клуб, обманув, что с вами будет еще Злата, воспользовалась вашим алкогольным опьянением; так что вы не сильно-то виноваты, – заметила я.

– Насчет заранее продуманного плана это вы верно заметили. – Николай быстро съел печенье. – В общем, сдался я, сделал ей предложение. Родители мои одобрили будущую невестку: моя мама почти как Лиза – только она хорошая женщина, но тоже готова часами болтать о внешности,

заграничных поездках, одежде, ничего интеллектуального, а мой отец восхищается Андреем Викторовичем и его трудами. Злата, она вам, наверно, рассказала, мне не простила такой измены и рассталась со мной. Нисколько ее не виню.

Николай откинулся на спинку дивана и загрустил.

– Злата говорила, вы рассказали ей про махинацию Лизы, и она вам глубоко сочувствует, что вы попали в такую ситуацию, – сказала я.

Николай удивленно взглянул на меня.

– Ну, сомневаюсь, что обида у нее прошла.

– Вернемся к Лизе. Я так полагаю, вы с ней были несчастны, – предположила я, хотя тут даже предполагать было не нужно: Фалин ни разу не улыбнулся, когда говорил о Лизе, даже отзывался о ней чуть ли не с презрением. Не только женщины бывают несчастны в браке.

– Ага, – кивнул Николай. – Лизка потребовала немедленно отпраздновать свадьбу – не хотела, чтобы живот был виден. Ну, отпраздновали. Зимой. Все на мои деньги. Она только парикмахеру заплатила, чтобы ей прическу сделал.

Я покачала головой. Неплохо девушка устроилась.

– Начинаю уже понимать тех женщин, которых выдавали замуж против их воли, просто потому что родители так решили, а у своей дочери мнения не спросили. – Фалин презрительно рассмеялся. – Лизка меня за кошелек только воспринимала: хотела всего и сразу. И все самое лучшее. Мол, она и так жила со средним достатком, надоело, она достойна лучшего. Медовый месяц мы провели на Мальдивах, по ее настоянию, жили в шикарном отеле, потом она стала вытягивать из меня деньги на шмотки, салоны красоты, дорогие рестораны, ремонт в квартире Андрея Викторовича, на его поездки в санатории, на поездки в другие страны, в которые она соглашалась ехать даже без меня, но только если все услуги оплачены… На меня ей было плевать. Сами заметьте, к папе уехала после выкидыша, а не ко мне, еще не рассказала мне истинную причину выкидыша.

«Несчастный, – думала я, – действительно, отношение как к прислуге, не побоюсь этого слова в данном случае».

– Она никогда не интересовалась, как у меня дела, как я себя чувствую, не готовила ничего – мы питались готовой едой из ресторанов или трапезничали в каком-нибудь кафе, – продолжил Николай. – Она на это все говорила: «Мы богачи, можем себе позволить кухарку. И вообще, я беременная, мне тяжело, и живот мешает, не могу подолгу стоять у плиты». Мне не жалко, но моя мама тоже за моего отца, бизнесмена, вышла замуж и готовила, и ничего у нее не отвалилось. Лизке даже на собственную беременность было плевать, делала вид, будто ее нет, пока другие не обращали внимания, хотя иногда она пользовалась своим положением для своей выгоды. «Я беременная, мне нельзя тяжелые вещи таскать, помоги донести мои восемь пакетов с одеждой и обувью. Я беременная, мне нельзя нервничать, не кричи на меня и не делай мне замечаний», – передразнил Николай. – А месяц назад она решила, что ей надо завтрак в постель подавать, мол, живот растет, ей тяжело сразу после сна вставать. А бегать в салон красоты ей, видимо, не тяжело, – снова презрительно усмехнулся Николай. – А знаете, что самое отвратительное? Лиза, когда была на четвертом месяце, порывалась-таки аборт сделать. Видите ли, ее тошнит, грудь болит, не нравится, что живот растет, фигура портится, одежда не налезает, в общем, не понравилось ей терпеть прелести беременности. А, и еще не нравилось ей, что нельзя курить, алкоголь пить, на дискотеки ходить. Но я запретил ей про аборт думать – мы же из-за ребенка поженились, ну это ладно, но это же мой ребенок тоже, и она хочет его убить. Нормальная вообще? Я ей пригрозил, что я могу дождаться рождения сына – на УЗИ выяснилось, что будет сын, – а потом подать на развод и отсудить у нее ребенка, а она вылетит отсюда с голой задницей.