Закон есть закон
Шрифт:
Я поднялся, вытребовал у Ланса его тетрадку, сел в кресло и принялся читать, мысленно переводя безумные вирши в более приемлемую прозу. Тогда они обретали кое-какой смысл, и пару десятков его законов я бы мог зачитать Пелене с чистым сердцем. Если бы у меня был настоящий кристалл.
К утру шторм стих, лишь отдельные волны бежали по синеве вверх, и вновь воцарялась мелкая зыбь. День обещал быть ясным, но пока еще низко висящий диск солнца закрывала мутная дымка.
– Дымка-сто, начинается телопад, – приговаривал Макс, разливая по стаканам и чашкам остатки сока и раскладывая
Я распахнул дверь и вышел наружу. Брел по колено в синеве и пригоршнями собирал пену. Синие потоки рыхлыми нитями растекались под напором моих браслетов. На миг проглядывала мостовая. Я видел сор, принесенный с собой Океаном: обломки разрушенных ныне стен, осколки бутылок, из которых сотни лет назад в богатых домах пили неизвестные уже нам вина, черепки, щепки, лоскутки – следы исчезнувшего мира, о котором мы теперь пытаемся складывать легенды.
Ада выскочила вслед за мной, ухватила меня за куртку и увела назад в дом.
– Что ты делаешь? Хочешь стать призраком?
– Я могу сплести из этих кружев себе маску. – Я смотрел на шевелящиеся нити и улыбался. – Почти настоящее лицо. Я стану красавцем.
– Ты дурак, Феликс… и ты очень похож на отца и на Кайла… тем, что совершенно непрактичен.
– А ты практична?
– Приходится быть… – вздохнула Ада.
Мы бежали к Двойной башне. Баллон нес Кролик. Я положил ему руку на плечо, и баллон, разбрызгивая вокруг осколки застывшей синевы, накрывал мою поредевшую команду шлейфом. Беднягу Кабана мы не взяли с собой – оставили в доме. При нем должна была дежурить Люси. Когда мы вышли, она заперла дверь, а мы обещали вернуться. Как только сможем. Я шел к башне, но мыслями все время возвращался к Люси и Кабану. Оставшись, мы могли бы просто дождаться чьей-то победы и быстренько оттащить тяжелораненого в больницу. А так я их фактически бросил – ради того, чтобы воплотить свой безумный план.
Но остаться я не мог, и все тут. Я должен был довести дело до конца. Я бы вообще мог уйти один, но команда решила меня поддержать. Оружия у нас почти не осталось, мы сумели разыскать единственный арбалет – тот, из которого я стрелял и оставил на баррикаде, он так и лежал среди досок и ломаной мебели, незамеченный людьми Альбиноса. Несколько болтов мы вытащили из досок и мусора баррикады. Арбалет достался, разумеется, Максу.
Так, бегом, нигде не задерживаясь, мы проскочили последнюю треть радиального переулка и миновали Первую круговую, опять же не встретив ни души.
В тишине мы вышли на площадь Согласия. Солнце уже поднялось довольно высоко. Площадь, обычно всегда запруженная людьми – и ночью, и днем, – теперь была пустынной.
Это мне не понравилось категорически.
– Разрушители? – спросил я у Ады.
Они вполне могли сидеть в засаде и крушить кристаллы конкурентов, поджидая свою команду.
– Никого, – покачала головой графиня. – Наверное, перебили друг друга. К тому же недавний шторм мог их уничтожить.
Полина подняла руку и зачем-то послала молнию с браслета вперед. Молния медленно поплыла над площадью, нащупывая жертву и не находя. От нее отстреливались и затухали заряды. Не долетев до Двойной башни, она погасла.
– Похоже, вблизи ни одного кристалла, – сказала Полина.
Я кивнул.
И все же эта безлюдная площадь выглядела очень подозрительно. Что было делать? Засесть в ближайшем подходящем доме и подождать, когда вперед двинется чья-нибудь команда, да посмотреть, в какую ловушку они попадут. А если ловушки нет? Тогда я просто не воспользуюсь шансом.
Двойная башня темной громадой возвышалась впереди. А за нею, в какой-то мере повторяя ее рельеф, виднелись сине-зеленые пики Редин-гат. Их никогда не накрывает Пелена. Раньше на их вершинах селились отшельники. Они годами не спускались вниз, а к себе допускали только избранных. Но в прошлом веке отшельников перебили, а пещеры-жилища в горах замуровали. Теперь смотреть свысока на Пелену могут только равнодушные горы.
Я молча взмахнул рукой, и мы двинулись вперед к башне – через площадь.
В этот раз концентрата для прикрытия мне должно было хватить с избытком.
В наружном кольце Двойной башни двенадцать арок, по которым в дни хаоса поступает синева, и один вход. Океан уже добрался сюда, и синевы было по щиколотку – если не разгонять ее кристаллом. Вполне достаточно, чтобы начать создавать Пелену.
Неужели под конец схватки мне все-таки повезло?
Прям не верилось.
Ворота башни были снесены, и мы вступили в зал Магистра. Зал был идеально круглым и имел две двери – одна напротив другой. Через одну можно было войти с площади, через вторую – выйти на лестницу и подняться на наружные галереи башни. Черная пирамида постамента, покрытая копотью после крушения очередной Пелены, высилась в центре огромного зала. Синева, что плескалась у наших ног, отступала, повинуясь кристаллу.
– Вот же не думал, что мы дойдем… – признался Кролик.
– Нет, ну почему у нас нет настоящего кристалла! Почему у всякой сволочи есть, а у нас нет… – возмутился Гриф.
И тут из боковой галереи выступили люди с арбалетами. Их было человек десять. И во главе пружинистой походкой сильного зверя двигался среднего роста широкоплечий человек с короткой шеей и плоским скуластым лицом. В правой руке он держал меч, в левой – кинжал.
Берсерк.
Ни Разрушителей, ни Охранника кристалла у него не было. Только туповатые боевики. И еще Создатель волны. Берсерк был умен и рассчитал все правильно: любая команда придет в зал Магистра с потерями, и тут его мародеры просто-напросто перебьют ослабленных конкурентов и заберут кристалл. Шторм он пересидел где-то поблизости и успел заскочить в башню раньше меня.
Я понял это за несколько секунд – едва только эти люди появились, и не стал тянуть время, чтобы выяснить, как именно будет действовать Берсерк. Я попросту надавил на плечи Кролику и заставил того нагнуться – концентрат из баллона хлынул прямиком в Берсерка и его «волновика», я направил поток своими браслетами и усилил браслетами Кролика. А вслед послал им комья своих кружев…
Концентрат их смыл и отбросил к стене. Волновик попытался поднять разлитую по полу синеву. Но, сшибившись с моей волной, она отступила, ярясь, брызжа фонтанами к потолку. Вокруг нас волны плясали, как в настоящий шторм на Внутреннем море. Обычная синька против концентрата ничего сделать не могла. Люди Берсерка визжали – концентрат обжигал не хуже огня, уж это я испытал на собственной шкуре.