Закон есть закон
Шрифт:
– Да, я беспокоюсь, что ты все завалишь, дылда!
Ростом я ненамного выше Ады, и, если она называет меня дылдой, значит, настроение у нее миролюбивое.
– Над Пеленой тебе еще надо работать и работать, – поддержал Кролик графиню.
– Кролик неправ, – улыбнулась мне Ада. – Практически невозможно создать устойчивую Пелену без формы.
– Ты о чем?
– Да о том… – Она вдруг взяла меня под руку, будто мы не драться шли, а гуляли по парку. – Форма для отливки Пелены – это полые стенки Двойной башни. Думаешь, зря все так устроили – из одной любви к искусству? Ха! Когда претендент водружает на постаменте в центре зала свой кристалл, синева начинает подниматься вверх между полыми стенами, вливаясь туда через двенадцать наружных арок, и Пелена формируется как бы сама собой. Будущий магистр лишь слегка подправляет ее, а Создатель волны с помощью оправы регулирует напор синевы – вот и все. Технологии решают все.
– Откуда ты знаешь?
– Кажется, ты позабыл в пылу драки, что мой отец разработал теорию синевы. А я нашла его архив.
Я кивнул. Кажется, желчный налет нашей ссоры наконец исчез.
– Заверяю тебя, Феликс, если бы Серг или Наследник решили сами создать Пелену, не имея под рукой формы, они бы соорудили нечто подобное. Лоскуты, как у тебя. Если бы вообще смогли.
– Ада! – Я рассмеялся. – Ты вернула мне веру в себя.
– Я же говорила: ты самый талантливый ученик отца.
– Один из одного.
– Ошибаешься. У него было три ученика. Кайл, ты… и я. Ты – самый талантливый из трех.
– Я могу возгордиться. Не боишься? – Она отрицательно мотнула головой. – И потому ты решила утаить от меня архив?
– Да, боялась, ты станешь чересчур сильным. Или… – она сделала паузу, – начнешь действовать раньше срока. Отец говорил, ты слишком нетерпеливый. Увидев цель, ты не можешь остановиться.
Да уж, Граф точно подметил эту мою неудобную черточку.
– Значит, прочитав бумаги, я бы увидел цель?
– Несомненно.
– Ты покажешь мне бумаги?
– Ни за что.
Глава 10
Синева затопляет город не так, как это сделала бы вода, – градиент понижения все равно сохраняется в течение трех-четырех недель после распада кристалла. Когда синева достигнет Двойной башни, в самых нижних кварталах в худшем случае будет затоплен второй этаж. Но обычно все ограничивается первым. Синева как будто помнит, что от острова ее много лет отгонял кристалл, – и крадется за своей добычей осторожно, подбирается мягко, постепенно, стелется по мостовым, не отступая, но и не напирая чересчур. Только если драка продлится слишком долго, синева начнет повышаться, соизмеримо с уровнем Океана, наполняя не только подвалы и первые этажи, но и поглощая кварталы полностью. Но на это, как я уже говорил, уйдет почти месяц.
Кролик и Макс, исходя из колебаний синевы и ее градиента, выбрали лучшее направление к башне. Но нам надо было учитывать не только состояние Океана, но и то, какой улицей безопаснее всего пройти. А тут все уже зависело не от природы, а от людей.
– Стойте! – выкрикнул я, и мой отряд встал как по команде.
Ближайшие два дома были уничтожены пожаром – из окон все еще тянулись сизые клубы дыма. В который раз я подумал: как хорошо, что обычная синева не горит. Впрочем, тогда бы и жизни на нашей планете не осталось – выгорел бы кислород, и все закончилось. Разве что призраки синевы уцелели бы.
– Там! – Я указал на синеву, что плескалась у поребрика, не просто плескалась, а плясала. – По соседней улице движутся конкуренты.
– Я заберусь на крышу и гляну, кто там гребет… – предложил Кабан.
– Я с тобой! – заявила Полина.
Я хотел воспрепятствовать, но они уже понеслись по пожарной лестнице на крышу.
– Пока они наверху, мы продолжаем идти, – приказал я остальным. – Кто-то из наших должен быть чуть впереди.
– Я пойду! – вызвался Кролик.
– Осторожней, ушастый! – остерег его Макс.
Гриф остался в арьергарде. Я наблюдал за домом впереди – напротив выжженных особняков. Похоже, там кто-то засел. Наверняка не прежние хозяева. Одна из ставень на окне приоткрылась. Я был готов поклясться, что в нас целятся. Макс не стал долго раздумывать и тут же послал болт в приоткрытое окно. Ставня захлопнулась.
– Мы идем в башню! – крикнул я. – Не стреляйте! Закройте окна, и мы не тронем вас! Чем быстрее кончится хаос, тем лучше для вас. Я вам гарантирую порядок!
«На две недели», – мысленно добавил я. Не ведаю, был ли им нужен порядок, но стрелять в нас не стали. И то хорошо. Так мы прошли полсотни метров. Потом на доме рядом с нами загрохотала черепица, Кабан соскочил на балкон, поймал порхнувшую следом Полину. С балкона он с ловкостью обезьяны перебрался на галерею, фея последовала за ним.
– Там Куртиц! – выкрикнула Полина, и они с Кабаном скатились с каменной лестницы ближайшего дома.
– Много у него людей? – спросил я.
– Девять охранников и еще двенадцать человек… – переводя дыхание, сообщила Полина – видимо, напрыгалась по крышам в свое удовольствие.
Ада говорила о семерых стражах, значит, Наследник добавил еще двоих. Мэй и Антон? Вполне возможно.
– У всех охранников арбалеты, – сказал Кабан.
Полина ухватила меня за рукав куртки и оттащила в сторону. Только теперь я заметил, что на ней лица нет – щеки бледные, губы дрожат.
– Ты ранена? – спросил я и вдруг ощутил страх за эту девчонку, такой страх, какого никогда ни за кого еще не испытывал. Будто она вот-вот должна была умереть, а я, дурак, ничего не мог поделать.
– Там Архитектор, – с трудом выдавила Полина, кривя губы. – С Наследником Архитектор. Он же… Он разве не погиб?
– Это была инсценировка, детка.
– Он нас предал, да?
– Мы не успели заключить с ним договор, – попытался уклониться я от ответа.
– Нас всех, кто слушал его песни. Для кого «Вечная пена» была святое! – не унималась Полина.
– Это – игра за власть.
Она кивнула несколько раз, закусив губу. Потом сказала:
– Еще там твоя подруга-страж и ее помощник.
– Мэй и Антон? – зачем-то переспросил я.
– Рядом с Архитектором. А я… – Полина вдруг хлебнула воздуху и закричала: – Я никогда больше не буду петь его песни! Вот!
К нам подошла Ада.
– Надо прибавить ходу, иначе люди Куртица окажутся на Второй круговой раньше нас и перекроют нам выход из радиальной.
Я и сам это понимал – судя по танцу синевы у поребрика, Наследник был впереди шагов на двадцать. Но что толку спешить? Четыре арбалета против девяти – в любом случае счет не в нашу пользу.