Закон есть закон
Шрифт:
– Мне это не нужно! – оборвала меня Ада. И добавила едва слышно: – Без тебя…
Я молчал. Остальные тоже.
Прежде мой план основывался на том, что никто в городе, кроме меня, Макса и призрака, не знал, что кристалл поддельный и Пелене существовать считаные дни. Мы могли бы подготовиться ко второму штурму, оставаясь при этом в башне. За две недели вполне можно отыскать подходящий кристалл и восполнить команду. Пока бы другие зализывали раны, никак не ожидая подобной пакости, мы бы сидели наготове. Призрак не был уверен, что магистр искусственного кристалла погибнет. Так что в глубине души я надеялся уцелеть вопреки всем законам.
Но теперь команда Альбиноса знала о подделке, ну и все мои оказались тоже посвящены. То есть спустя пару дней весь город был бы оповещен о моей двухходовке. И мы бы не имели не только преимуществ, а были бы в глубокой-преглубокой… ну сами понимаете где. И все же я сказал упрямо:
– Мы можем повторить попытку.
– Заткнись! – огрызнулась Ада. – Уши вянут слушать твои теории.
Я протянул ей футляр с гербом Графа и спросил:
– Что думаешь? Это в самом деле подделка?
Ада опустилась рядом со мной на ковер.
– Где ты ее взял? – Графиня осторожно открыла футляр. Полыхнуло желтым блеском ажурное кружево.
– В кармане Пеленца.
Ада провела кончиками пальцев по изгибам оправы, коснулась закругленных дужек и вновь спрятала оправу в футляр.
– Это работа Графа, – сказала она.
– Почему тогда Серг назвал ее моей… фальшивкой?
У Ады внезапно запрыгали губы. Она несколько мгновений сидела, стискивая зубы и перебарывая рыдания.
– Отец… Он сделал эту оправу для тебя. В принципе, она может подойти любому. Но… тебе – больше всех.
Мне хотелось ответить – хоть что-нибудь, но у меня не было слов.
– Я чем-нибудь могу помочь? – спросил Боб.
– Конечно, можешь… – Я поднялся. – Макс, Боб, Полина… мне нужен баллон с концентратом.
– Зачем?
– У нас больше нет оружия. Но остались поддельные кристаллы. Я сделаю новую защитную Пелену, и мы дойдем до башни.
– Мы должны рисковать ради того, чтобы две недели существовало это посмешище? – спросила Люси.
– У меня есть план. Я сейчас его вам изложу. А вы решите – стоит ли его воплощать в жизнь. В этот раз я ничего не буду утаивать.
И я изложил.
Кажется, выслушав, они обалдели еще больше, чем в тот момент, когда узнали, что кристалл поддельный.
– Ты серьезно? – только и спросила Ада.
– Да.
– А что… – Макс приосанился, но тут же охнул от боли, – это может сработать.
– Плохо, как и все на свете. Когда отправляемся? – спросил Кролик.
– Как только соберемся. Можно через час… – предложил я.
– Ночь на дворе, – заметила Люси.
– Но площадь рядом.
– Нет, – покачал головой Макс. – Не раньше завтрашнего утра.
– Это почему же?
– Потому что грядет большой шторм. Мы не успеем до его начала добежать до ворот Магистра, даже если выйдем немедленно. Все, кто окажется на улице, погибнут в ближайшие минуты.
Макс – синоптик. Кажется, я говорил об этом.
Но он ошибается в половине случаев. Надеюсь, сейчас он был прав. Я свел руки, соединив браслеты, потом тут же развел их в стороны. В следующий миг мне показалось, что кто-то невидимый с особой жестокостью всадил мне иголку в позвоночник, а вторую – в раненое плечо. Вот «радость» – Макс не ошибся. На Альбу в самом деле надвигался шторм. Причем очень сильный шторм.
– Нам надо подготовиться! – закричал я.
Кажется, впервые за все время я испугался. Даже в лапах у Пеленца я не трусил – меня тогда одолевали ярость и ненависть, заглушая все чувства. Я готов был грызть мерзавца зубами, рвать голыми руками – лишь бы добраться. Другое дело – озверевший Океан. Его трудно ненавидеть. Он сильнее тебя в миллионы, в миллиарды, я даже не знаю во сколько раз…
Синева уже ярилась на мостовой, волны плескались под окнами. Но это были пока лишь отдельные толчки – основная мощь стихии только готовилась обрушиться на Альбу.
Мы спешно укрепили дверь как могли, заперли где возможно ставни. Два окна без ставень заколотили досками. Для наблюдений оставили единственное окно на втором этаже – чтобы видеть, что творится на улице. Но его пришлось укрыть завесой из синевы. Тонкой пленки вполне достаточно, чтобы шторм не прорвался внутрь. Но на эту пленку ушло немало запасов концентрата.
Раньше наш город от разгула стихии спасал кристалл, теперь же Альба Магна осталась совершенно беззащитной перед Океаном. И он, будто почувствовав свою безнаказанность, ярился в свое удовольствие.
Стихия бушевала за дверьми весь остаток дня и всю ночь. Лишь на миг выглянув в наше синенькое окошко, я увидел, как несутся вдоль улицы полосы синевы. Будто гигантские змеи скользят вверх и вверх… В центре улицы они устремлялись прямиком к площади, ближе к домам крутились, собирались в клубки и бились в двери и ставни. Внизу, в подвале что-то глухо ухало – там шторм резвился вовсю. Надеюсь, фундамент у дома был прочный.
– Ты уверен, что это не волна, поднятая претендентом, а шторм? – спросил Кролик у Макса, клацая зубами.
– Уверен… – отозвался синоптик.
Я кивнул, подтверждая слова Макса. Я не в силах был отойти от окна. Безумие Океана завораживало. Теперь синий пласт на улице вдруг закрутился узлом, и я увидел в центре этого узла человека – он был мертв, но синева продолжала тащить свою добычу, чтобы подкинуть под ближайшую дверь. Дверь внизу гудела – как будто в нее без устали колотили великаны.
Люси увела меня от окна в спальню и уложила на кровать рядом с Кабаном. Но я не мог спать – болела рука, мне удавалось забыться минут на пятнадцать, не больше.