Шрифт:
Феликс Крес
Закон гор
Пер. с польск.
– К.Плешков.
Раны сочти, но обид не считай:
Забудь - но останется в сердце твоем Боль.
Но время придет - ты обиды сочтешь
И вспомнишь, что месть - это главный закон Гор.
Песня громбелардских разбойников
1
День выдался холодным и пасмурным. Стражники у ворот гарнизона потирали руки, переминаясь с ноги на ногу в попытке согреться. Светловолосые, как большинство горцев, оба солдата были крепко сбитыми, ладными, а их лица казались грубо тесанными, что характерно для громбелардцев. Они изредка обменивались парой
– Весь увешан оружием, - пробормотал один солдат, заметив меч на боку незнакомца и выступающий из-за плеча лук.
– Лучник?
Редкое оружие в Громбеларде - лук. Предпочтение здесь отдавалось арбалету, незаменимому в сражениях, или короткому копью, древком которого можно было нанести удар, словно палкой. Последнее использовалось в основном в городе.
Незнакомец подошел ближе и остановился. Толстый военный плащ с капюшоном защищал его от холода. Чешуйчатая отделка пояса и меча ничем не отличалась от отделки оружия стражников. Военное снаряжение невозможно было купить. Его можно было только украсть или же... добыть.
Пришелец откинул капюшон, открыв длинные, черные как смоль волосы, и женским, чуть хрипловатым голосом произнес:
– Мне нужно видеть коменданта.
Солдаты переглянулись.
– Кто ты?
– сурово спросил старший, слегка коверкая Кону, общий для всей империи язык, на котором заговорила женщина.
Она вскинула неприязненный взгляд. Серые глаза странным образом выглядели чужими на ее лице.
– Не твое дело, солдат. Мне нужно видеть коменданта гарнизона. Исполняй свои обязанности и доложи кому следует. А может, у вас приказ отправлять назад каждого, кто появится у ворот, без выяснения причин?
– В ее голосе слышалась насмешка.
Солдаты переглянулись.
– Пойду, - резюмировал старший, направляясь к узкой двери в широком крыле ворот.
– Следи за ней, - добавил он по-громбелардски, обращаясь к товарищу. Военное снаряжение незнакомки не внушало ему доверия. Вдруг оно добыто незаконно?
Женщина только презрительно фыркнула.
Оставшийся стражник медленно прохаживался вдоль ворот, время от времени испытующе поглядывая на нее. Молодая женщина с правильными чертами лица. Можно было бы сказать, что она красива, если бы не странное выражение свинцово-серых глаз.
– Может быть, придется подождать, - буркнул солдат.
– Сначала нужно...
– Я знаю, - оборвала женщина.
– Сначала - к начальнику стражи.
Он вскинул брови, недоуменно пожал плечами и снова начал ходить у ворот.
– Откуда ты?
– не выдержав, спросил он, но, предвидя, что она не ответит, добавил: - Ты не говоришь по-громбелардски... а здесь мало кто знает Кону. Ночлег найти будет непросто.
– Ты же заканчиваешь службу, значит, сегодня ты свободен. Вот и поможешь мне найти какой-нибудь постоялый двор, - сказала она на его языке, презрительно надув губы.
– С каких это пор в Громбе мало кто владеет Кону?
Солдат обиженно промолчал.
Прошло еще немало времени, прежде чем его старший вернулся с подсотником.
– К коменданту?
– коротко спросил пожилой офицер с широким шрамом на лбу.
Она слегка склонила голову.
– По какому делу?
Женщина огляделась по сторонам, словно пыталась найти свидетелей. Ее злила тупость военных.
– Ради Шерни, я что, прошу аудиенции у императора?
– с нескрываемым раздражением ответила она.
– Я по поводу пропавших без вести несколько дней назад пятерых ваших людей.
Солдаты остолбенели. От спокойствия офицера не осталось и следа.
– Значит, все-таки разбойница...
– прорычал он, кладя ладонь на рукоять меча.
– Выкуп?
В удивительных глазах девушки вспыхнула ярость.
– Ради Шерни!
– спокойно сказала она. Неожиданно плавным движением она подняла ногу и пнула старшего из часовых в живот, прямо в солнечное сплетение. В следующую секунду ее колено воткнулось между ног второго. Подсотник хотел было вытащить меч, но она перехватила его движение, уцепившись скрещенными в запястьях руками за мундир. Резко сдавила у шеи и рванула на себя. Офицер захрипел, глаза полезли из орбит. Он пытался освободиться от хватки, но ее руки, казалось, были вылиты из железа. Спустя мгновение она сама отпустила его, дав пинка; когда он упал, накинула по пинку стонущим на земле стражникам, открыла дверь в воротах и вошла на территорию гарнизона.
Внутренний двор был полон солдат, но девушка пробралась стороной. Она хорошо знала, куда идти. Вскоре она уже поднималась по ступеням здания, расположенного в углу казарм. На скамье в передней сидел молодой парень дежурный.
– Старик у себя?
– спросила девушка.
Парень машинально кивнул. Прежде чем он успел что-либо сообразить, она прошла мимо и открыла дверь в комнату коменданта.
На широком столе лежал разостланный пергамент. Сидевший за столом пятидесятилетний мужчина с пером в одной руке и бараньей лопаткой в другой, удивленно поднял голову. Мгновение он смотрел ей в глаза, затем бросил лопатку в стоявшую рядом миску и потянулся к бокалу.
– Ради Шерни, - спокойно сказал он, отставляя в сторону вино, - что там за вопли за окном?
– Меня не хотели впускать, - с легкой улыбкой ответила девушка.
Комендант бросил на нее суровый с укоризной взгляд.
– Жди здесь, - буркнул он на выходе.
Она огляделась кругом. Все было точно так, как и несколько лет назад. Тогда ее прислали сюда из Армекта, чтобы она обучала громбелардских солдат владеть луком. В этом кабинете ей не раз приходилось выслушивать из уст Аргона, коменданта легиона в Громбе, суровые нотации. С возрастом она поняла его правоту и то, что тогда она была никудышным солдатом да неудачливым офицером.
Крики за окном стихли. Послышался спокойный суровый голос Аргона. Девушка улыбнулась, расстегнула пояс с мечом и стянула с себя плащ. В камине горел огонь, в комнате было жарко.
Хлопнула дверь.
– Хотел бы я знать, - с обычным для него спокойствием произнес комендант, - что все это значит?
Она вытянулась по стойке смирно:
– Так точно, господин!
Впервые в жизни она увидела, как дрогнули его губы в подобии улыбки.
2
Она задумчиво поглаживала ладонью бокал. В горах она уже успела отвыкнуть от подобных предметов.