Закон королевского бутерброда
Шрифт:
Ощущение знакомого ритма взмахов и глубокого дыхания заставило Глеба перевернуться на спину, счастливо и громко закричать. Солнце слепило глаза даже сквозь опущенные веки. И он снова мощно заработал руками.
Лодка, до этого стоявшая у рифа, заметно переместилась влево, к берегу. Глеб чертыхнулся про себя: он хотел договориться с рыбаками о покупке лангустов. Блики солнца, линия горизонта, плавная вода, прохлада охватывала всё тело…. Он плыл спокойно, наслаждаясь мягкой усталостью, понемногу вливающейся в руки, в ноги, в наполненную непривычно свободным воздухом грудь.
Кто-то крикнул.
Он ещё раз нарушил выбранный ритм, остановился, поискал взглядом оранжевую моторку. Повертел головой, крутанулся в воде всем телом.
Лодка, высоко подняв нос, уже стояла у самого берега. Трое шли по песку.
Кричала Джой.
Есть в жизни каждого человека минуты, которые трудно забыть. Есть мгновения, которые и через короткое время невозможно вспомнить.
Ему ещё ни разу не приходилось так ненавидеть медленность воды. Истома и радость прогулочного купания пропали мгновенно. С холодным бешенством Глеб рассекал волны внезапно налившимися страшной силой руками, глотая горечь брызг, не закрывая глаз и редко опуская лицо в мешавшие плыть волны.
Джой, люди, лодка…
Джой, люди…
Джой…
О каменную плиту он ударился правым коленом. Молния страшной боли пронзила пальцы, локти и виски. Глеб опустил руки и полностью ушёл под воду. Это и помогло. Недостаток воздуха заставил его инстинктивно сделать ещё несколько резких привычных движений.
Глеб Никитин встал, медленно выпрямился. Поднял голову. В двух шагах от него расстилалась полоса сухого песка. Немного дальше от воды стояла Джой.
Он ещё раз опустился, но уже припадая на одну ногу. Опять встал. От камней, журча небольшим мотором, в океан быстро уходила лодка. На берегу остались только Джой и он. Вдвоём.
Прихрамывая и зачем-то плеская из ладоней себе в глаза, Глеб вышел из воды.
Джой молча стояла, прижимая руки к груди. Не произнесла ни слова, даже когда он нежно обнял её. Потом внезапно и сильно зарыдала.
…Незаметно, капля за каплей, начался тёплый тропический дождь. Высокие холмы на противоположной стороне бухты помутнели, океанская вода из голубой превратилась в тревожно серую, неопрятную. Горячий песок вокруг быстро намок до ломкой ребристой корочки.
– Двое из них были белые. Они шли ко мне по берегу и почему-то не поднимали с лиц маски для подводного плавания.
Губы Джой дрожали.
– Третий был совсем мальчишка, негритёнок.… Белая майка с узкими лямками и белый платок на голове, завязанный узлом сзади. У него в руке была острога для рифовых рыб. Когда я ещё раз крикнула, и они увидали тебя, то один из тех, в масках, бросил мне под ноги вот это…
Не поворачиваясь и не глядя, Джой показала рукой на что-то позади себя.
Последние редкие капли стекали в мёртвые глазницы. Немного зарывшись в песок длинной нижней челюстью, в двух шагах от них лежал странный белый череп.
Он был удивительно мал, редок зубами, с непропорционально большими ушными отверстиями. Из мощной лобной кости злобно лезли вверх два маленьких, размером с мизинец, рога.
Капитан Глеб заботливо вытер тыльной стороной ладони слезы Джой, взял её за подбородок, другой рукой придерживая коричневую шляпу.
– Что? Что ты делаешь?
– Хочу, чтобы ты посмотрела на вершину этой скалы. Просто посмотри. И успокойся. Под ногами у тебя валяется не дьявол, не сатана, и даже не Люцифер. Это прабабушка тех козочек. Или прадедушка, если в те давние времена он действительно был козлом…
После дождя над холмами парило. Дальний пальмовый лес непривычно курчавился белесыми верхушками.
Они неторопливо гуляли до тех пор, пока Джой окончательно не перестала всхлипывать. Глеб не успокаивал её, просто вёл за руку по песку и нежно трепался обо всех пустяковинах, которые попались им по пути.
Сначала он поднял две маленькие сухие крабовые клешенки – одну серенькую, с пупырышками, другую красно-коричневую, как поджаренная хлебная корочка; потом, нагнувшись, показал Джой несколько обломанных кусочков миниатюрных ракушек, полосатых, чёрно-белых, жёлтых. Через три шага уже Джой, радостно вскрикнув, подняла с песка зеленоватый прозрачный камушек. Они нашли ещё много розовых коралловых пластинок размером с ноготь, у самой воды блеснула десятью углами лёгкая алюминиевая монетка….
– Всё это я обязательно возьму с собой. Представляешь, вот высыплю я это богатство на свой стол, и не буду никуда убирать долго, долго…
Джой молчала, не отпуская руку Глеба.
Он остановился. Повернул её лицом к себе.
– Валера что-нибудь оставлял у тебя в агентстве? Вещи, свёртки, сумки? Не в эти дни, а вообще? Кто-нибудь их забирал?
В уже успевших успокоиться глазах Джой опять показались крупные слёзы
– Как легко тебе удаётся заставлять себя делать то, что не хочется!
– Извини. Но сейчас ты не права.
Она опустила голову.
– Нет, он никогда ничего подобного у меня не оставлял. Другие яхтсмены часто пользуются услугами моего агентства, чтобы передать друзьям какие-нибудь вещи, а Валери… Он иногда неделями не мог забрать даже свой газовый баллон…
– А лучше всего у меня получается то, к чему я отношусь несерьёзно. Рассказать почему?
Было понятно, что Глеб Никитин слегка извиняется.
Джой понимающе улыбнулась.
– Ну, что с тобой поделаешь….
– Ага! Тогда вам, леди, придётся выслушать целую исповедь профессионального бездельника!
Глеб театрально всплеснул перед Джой руками.
– Можешь не верить, но для разгильдяев иногда бывает полезен даже футбол! Очень, очень давно на дружеской тренировке я познакомился с молодым, начинающим бизнесменом из одной европейской страны. Я играл тогда против него, мы были азартны, толкались, бегали и били друг друга по ногам. Но не очень сильно, потому что именно после этой игры мы с ним подружились и с радостью встречались, когда предоставлялась такая возможность.