Закон Линча
Шрифт:
— Я сказал уже: как мне самому.
— Прекрасно! — воскликнул охотник, лицо которого осветилось радостью. — Сколько у вас воинов?
Черный Кот десять раз поднял руки, растопырив все пальцы.
— Сто? — сказал Валентин.
— Да, — отвечал вождь, — и еще восемь.
— Но остальные племена гораздо многочисленнее, чем ваше?
— Они составляют войско, которое в двадцать два и семь раз многочисленнее моего отряда.
— Гм! Это много, не считая еще и бандитов.
— О-о-а! Длинных Ножей с востока там в три раза больше, чем у меня пальцев на обеих руках.
— Я опасаюсь, — заметил дон Пабло, — что в конце концов мы будем раздавлены численностью врагов.
— Может быть, — ответил Валентин, задумавшись. — А где Красный Кедр?
— Красный Кедр со своими сыновьями присоединился к отряду Станапата.
В эту минуту на равнине раздался громкий боевой клич апачей.
Вслед за тем загремел оглушительный залп, и холм Бешеного Бизона окутался дымом и огнем.
Сражение началось.
Индейцы отважно шли на приступ. Апачи двигались к холму, не переставая стрелять из ружей и пускать тучи стрел в своих невидимых врагов.
В том месте, где цепь холмов подходит к Рио-Хиле, виднелись вновь прибывающие отряды апачей.
Они мчались в галоп группами от трех до двадцати человек. Их лошади были покрыты пеной, из чего можно было заключить, что они прибыли издалека.
Апачи были одеты в лучшие одежды, покрыты украшениями и оружием, с колчанами и луками за спиной и с ружьями в руках. Головы их были украшены перьями, преимущественно орлиными, белыми и черными, причем у некоторых одно перо спускалось на спину. Все они сидели на хороших лошадях, покрытых попонами из шкуры пантеры, на красной шерстяной подкладке, а сами имели на плечах волчьи шкуры.
Все это придавало им величественный вид, поражающий воображение и наводящий страх.
Многие их них с песнями и криками немедленно перевалили через гряду холмов, погоняя усталых лошадей, чтобы поскорее вступить в бой.
Около палисадов происходило, по-видимому, самое ожесточенное сражение.
Оба мексиканца и Курумилла, прикрытые ретраншементами, отвечали убийственным огнем на залпы апачей, ободряя друг друга и решив умереть с оружием в руках.
Уже на равнине тут и там валялись многочисленные трупы, метались лошади без седоков, и стоны раненых сливались с вызывающими криками осаждающих.
Валентин и дон Пабло в несколько секунд уяснили положение дел.
— Что же, вождь, — с живостью сказал охотник, — мы должны присоединиться к нашим друзьям. Помогите нам, иначе они погибнут.
— Хорошо, — отвечал Черный Кот, — пусть бледнолицый охотник поместится со своим другом в середине моего отряда. Через несколько секунд он будет на холме. Главное, пусть белые вожди предоставят мне действовать.
— Отлично, действуйте! Я вполне полагаюсь на вас.
Черный Кот тихо произнес несколько слов, обращаясь к сопровождавшим его воинам. Те немедленно сгруппировались вокруг обоих охотников, совершенно скрыв их.
— О-о! — с беспокойством произнес дон Пабло. — Что они делают, мой друг?
Валентин улыбнулся и взял его за руку.
— Я отгадал намерение вождя, — сказал он. — Он употребит единственное возможное для прорыва средство. Не беспокойтесь, все идет к лучшему.
Черный Кот стал, между тем, во главе отряда и подал знак.
Воздух огласился пронзительными криками. Это был боевой клич племени Бизонов.
Индейцы, увлекая за собой обоих белых, стремительно понеслись к холму.
Валентин и дон Пабло еще не успели дать себе отчета в том, что произошло, как уже были около своих друзей, между тем как воины Черного Кота подобно лавине понеслись вниз, делая вид, что охвачены паническим страхом.
Но битва еще не кончилась.
Индейцы Станапата, подобно тиграм, с диким ревом наседали на палисады и падали десятками, но не отступали ни на шаг.
Если бы бой продолжался при таких условиях еще некоторое время, то он кончился бы роковым для белых образом, так как силы их уже истощались.
Станапат и Красный Кедр понимали это, а потому удвоили усилия, чтобы сломить сопротивление врагов.
Вдруг, в ту минуту, когда апачи сделали последнюю попытку и с яростью кинулись на белых, раздался боевой крик племени корасов, сопровождаемый ружейными выстрелами. Не ожидавшие этого апачи заколебались.
Красный Кедр с проклятием посмотрел вокруг себя.
Боевой клич команчей раздавался в тылу у осаждающих.
— Вперед! Вперед, несмотря ни на что! — проревел Красный Кедр и, сопровождаемый сыновьями и несколькими союзниками, ринулся к холму.
Но обстановка вдруг резко изменилась.
Черный Кот, увидав, что к его друзьям явилась помощь, присоединился к Единорогу, и их объединенные силы напали на апачей с фланга, между тем как Моокапек во главе двухсот отборных воинов своего племени атаковал их с тыла.
Неприятель дружно обратился в бегство, и вскоре Красный Кедр остался только с несколькими союзниками.
Толпа воинов вокруг все более и более теснила их.
Из осаждающих они превратились в осажденных. Необходимо было на что-нибудь решиться, так как еще несколько секунд, и путь к отступлению был бы отрезан.
— Ура! — крикнул Красный Кедр, размахивая прикладом как дубиной. — Смерть этим собакам! Возьмем их скальпы!
— Возьмем их скальпы! — повторили его союзники и, последовав его примеру, стали пробиваться сквозь стену врагов, медленно приближаясь к реке.
Вдруг какой-то воин бросился к Красному Кедру.
Это был Моокапек.
— Вот тебе мой скальп! — крикнул он. — Бледнолицая собака! — и индеец взмахнул топором.
— Благодарю! — отвечал Красный Кедр, отражая удар.
Тогда Орлиное Перо прыгнул вперед, как гиена, и прежде чем противник успел защититься, вонзил ему нож в бедро.