Закон О.М.а
Шрифт:
– Что-то сильно громкий базар, - Проставнюк поморщился.
– Давайте валить куда-нибудь…
– Куда? – Краснокутский огляделся по сторонам. – Сейчас везде такое гульбище.
– Пойдём ко мне, – Максим достал портмоне и рассчитался с официанткой. – Зацепим по дороге какую-то закусь, водка дома есть.
– А эту? Куда её? Она нетраспо… нетрастро… нетранспортабельная, - Куток уже плохо говорил. – Оставляем тут.
– Ты шо? Мы своих не бросаем, – Сурок встал. – Леська! Поднимайся… уходим.
Девушка
– Так, Вадик, - Краснокутский взял Олесину сумочку, - ты в магазин за закуской. Мы с Максимом её дотащим. Пусть отоспится в тепле.
Вдвоём поставили её на ноги и, поддерживая с двух сторон, повели к выходу. Макаронова еле перебирала ватными ногами, повиснув на кавалерах. Так прошли три квартала, пересекли центральный проспект и вошли в огромный двор. Прохожие, увидев компанию, отворачивались и делали вид, что не замечают ничего странного.
***
Сурок вошёл в квартиру Максима и наблюдал из коридора через открытую кухонную дверь за неумелой мужской суетой.
– Где эта?
– В спальне дрыхнет, – Краснокутский с кухонным ножом в руке вышел в коридор.
– Не дала раздеть, испугалась, что трахать будут. В куртку вцепилась намертво. Где ты её подобрал?
– Да так, давно знакомы. Ну, что у вас тут?
– Всё в порядке. Селёдка, картошка, помидоры. – Максим хозяйским жестом пригласил за стол. – Стоп! Забыл, старики из деревни прислали, - открыл холодильник и вытащил литровую банку с солёными грибами. – Настоящие рыжики… царская еда. Наливай!
– Лучку туда и маслица.
– Так сойдёт. Время зря теряем.
– За баб! – чокнулись и выпили.
– Все беды от них, – Краснокутский подцепил вилкой колбасу. – Меня, суки, на работе два раза закладывали. Шалавы паскудные.
– Без них никак нельзя, – Максим наполнил рюмки. – Хоть говорят, что кабаки и бабы доведут до цугундера… Давай за них, за неверных…
Выпили. За дверью в коридоре послышалось нетвёрдое шарканье ног и звук сливного бачка.
– Опа, проснулась, – Сурок поставил на стол чистуютарелку. – Макс, я приглашу? Не возражаете, пацаны?
– Давай подругу…
– Пусть проблюётся как следует, умоется и в койку, - сурово буркнул Куток. – Не хрен тут мужскую компанию разбивать.
– Да пусть, что тебе?
– Ладно. Я пойду посмотрю, как она там, - нерешительно поднялся Сурок.
– Сядь, - Краснокутский вновь наполнил рюмки, - ничего с ней не будет. Они, кошки, живучие.
Выпили. Закусывать не хотелось. На холодной сковороде лежала сырая картошка. Про неё забыли.
– В заводе сегодня тётки с утра пьяные ходили, – Куток подцепил ножом селедку. – Трахаться хотели…
– И как, поймали кого? – лениво спросил Максим.
– Да так… вроде нет. Времени не было, металл отгружали. За неделю накопилось…
– Когда вы уже всё растащите? – Сурок вытер губы салфеткой. – Уже три поколения тащат, тащат…
– Ха, ещё и внукам хватит, – ухмыльнулся Краснокутский. – Там этого добра – завались. Не мы возьмём, так другие заберут. Бесполезный металл. Кому нужен непрофильный рельс столетней давности?
– Никому! Уже и колёс под него не делают. Там мужики умные, всё знают… Я с ними просвещаюсь. О как…
– Ну да, - Проставнюк подвинул к себе пепельницу, всё вокруг народное, всё вокруг мое…
Дверь на кухню распахнулась. В проёме покачивалась Олеся. Куртка расстегнута, из-под свитера торчит мятая футболка.
– Слышьте, пацаны, – морщилась от света пьяная Макаронова. – А чё вы всё бубните да бубните? Вы кроме трындежа что-то ещё умеете делать? Башка раскалывается от вашей болтовни. Хуже баб, честное слово. А ты громче всех, - пальцем ткнула в Краснокутского. – И голос такой противный… Тошнит от тебя…
– Оп-паньки, мы злые проснулись, – Сурок притянулк себе Макаронову, девушка с разгону упала на колени. – Выпей, Леська, подобреешь… Химия в башке устаканится. Всё придет в норму… Сегодня твой праздник… Давайте, за присутствующих здесь дам! Стоя.
– А что, у нас тут дамы есть? – Краснокутский зло упёрся в стол. – Кто здесь дама? Эта шмара, что ли?
Куток поднял глаза на девушку. Лицо его побелело.
– Ты, сука, кто такая? Что ты умеешь, босявка? Ноги раздвигать?
– Перестань, Жека, не заводись, – Вадим хлопнул друга по плечу.
– Давайте выпьем, праздник сегодня…
Выпили молча.
– Слушай, женщина, - икнул Краснокутский, - а давай мы тебе подарок сделаем к празднику. Настоящий… Отымеем тебя втроём, как в кино. Не хочешь вместе – давай по отдельности.
– Мальчик, - Олеся взглядом поискала на столе рюмку, - у тебя имелка выросла? Или ты в постели тоже языком работать любишь?
– Всё, хватит! – Сурок подвинул девушке полную рюмку водки.
– Пей и иди в койку. Выспись. Пацаны, кончай гнилой базар.
Он встал, отвёл Олесю в спальню и сразу вернулся. Друзья сидели на кухне, уставившись в стол. Настроение ухудшилось.
– Это твоя баба, Сурок? – Проставнюк смахнул со стола сигаретный пепел.
– Да нет. Я ж тебе говорил, что знакомая… встретил сегодня случайно…
– Какого хрена тогда вписываешься за неё?
– Никто ни за кого не вписывается. Просто не люблю разборок на ровном месте.
– Так это не твоя баба?
– Нет.
– Значит, я её сейчас трахну, – Краснокутский опрокинул в себя рюмку.
– Да трахай, если невмоготу. Мне-то что?
– И трахну! Макс, резина есть?
– Полно, – Проставнюк поднял руку и нашарил на кухонной полке пачку презервативов.