Шрифт:
Пролог
…Истинная сила Владыки Великой Империи – в его воле, в его помыслах, кои воплощаются в приказах и мудрых решениях. И так ведет император народ свой сквозь годы, укрепляя власть свою и расширяя границы государства.
Квентис, волею Хаттара Всеобъемлющего властелин Империи, перечел отрывок вслух. Затем откинулся на жесткую спинку отцовского кресла и, прищурившись, сквозь трепещущий огонек свечи поглядел на человека, которого при дворе – и совершенно справедливо – называли тенью
– Неплохо сказано, а, Геллер?
Тот сдержанно поклонился.
– Да, мой повелитель.
– Я слышал об авторе сего трактата. Знающий был человек. Только вот не учел, что на самом деле всем правит случай. Всегда слепой и равнодушный…
Геллер приподнял бровь, но промолчал, предпочитая дождаться продолжения императорского монолога.
Однако Квентис не был расположен к ученой дискуссии. С шумом захлопнув книгу – отчего та обиженно выплюнула легкое облачко пыли, он встал и потянулся.
Сквозь приоткрытое окно в кабинет Его Императорского Величества просачивались легкие, едва различимые ароматы ранней весны: сырая земля, только что освободившаяся от снега и молодая хвоя. Да, именно так всегда и пахла весна в Алларене.
– Пойди, распорядись, чтобы приготовили двух коней, – сказал Квентис.
– Да, мой повелитель.
Короткий поклон – и его тень беззвучно исчезла за дверью. Император же постоял немного у приоткрытого окна, вдыхая полной грудью весеннюю свежесть, а затем, повинуясь внезапному порыву, снова раскрыл фолиант. Как раз на том месте, где достопочтенный автор «Искусства правления государством» излагал свои соображения по поводу императорской воли. Квентис перечел отрывок еще раз и нахмурился.
Ты полагаешь, что именно случай дал тебе шанс? Ах, да. Гонец Магистра так сказал… Но откуда тебе знать всю правду? Быть может, Магистр, этот старый паук, долгие годы плел свою паутину заклятий, только чтобы в сети попалась нужная нелюдь? И, может быть, для них ты всего лишь мальчишка, легко принимающий на веру лживые слова чародеев? Или еще хуже – кукла, которая начинает двигаться только тогда, когда кукловод дергает за ниточки?..
Все это могло быть и так. Из окна потянуло промозглым холодом – ветер изменил направление, подул со стороны северных болот. Квентис поежился.
– Но, так или иначе, ты имеешь то, что имеешь – и глупо не использовать это в своих целях, – сказал он себе в попытке отогнать тревожные мысли, – даже если маги все подстроили.
…Квентис неслышно выскользнул из дворца через ход для прислуги. Геллер уже ждал в седле, держа под уздцы императорского жеребца Ворона, огромного, норовистого и злого.
– Куда едем, мой повелитель?
Квентис неопределенно махнул рукой.
– По Алларену. А там – видно будет.
И, потрепав Ворона по холке, император легко вскочил на широкую конскую спину.
Они миновали узкую полоску Бокового парка, где мощные дубы в немой мольбе воздевали обнаженные руки к лику Хаттара, и выехали в квартал Величия, с самого основания Алларена обжитый сливками аристократии. Свет двух лун – Большого и Малого глаз Отца-Неба – струился по стенам дворцов, сложенных из белого мрамора, глянцево блестел на полированных завитках барельефов, ложился влажными бликами на кружево оград. Здесь, как и в пределах императорского дворца, Квентис чувствовал себя в полной безопасности: богатые кварталы Алларена патрулировались лучшими гвардейцами.
Ворон, прядая ушами, уверенно шагал вперед, громко цокая подковами по мостовой. Рядом, бок о бок, шел конь Геллера.
– Я собираюсь присоединить земли за Эйкарнасом к Империи, – негромко сказал Квентис, – случай благоволит ко мне, и я не упущу такой возможности.
Геллер долго молчал, с преувеличенным вниманием рассматривая вычурную ограду. Затем с сомнением покачал головой.
– Мой Император. Вам следует обсудить это с министрами – не со мной. Дэйлорон оказался крепким орешком в прошлом…
– Чушь. Все это было давно. Нелюдь, эти дэйлор, медленно вымирают. Если дать сражение на открытой местности… Их королю ничего не останется, как подписать капитуляцию.
Геллер натянул поводья и с нескрываемым удивлением посмотрел на Императора.
– Но, мой повелитель, они никогда не выйдут из своих чащоб! И никогда не дадут бой… Они будут подстерегать наших воинов за каждым деревом, будут появляться из ниоткуда – и точно также исчезать в туманах…
Квентис едва не рассмеялся. О, знал бы Геллер…
– Молчи. Я полностью отдаю себе отчет в том, что делаю. Дэйлорон будет принадлежать Империи – вместе со всеми его рудниками!
– Воля Императора священна.
Снова воцарилось молчание. Бросив косой взгляд на Геллера, Квентис вдруг поймал себя на том, что совершенно не знает, о чем думает его тень. Это было плохо – очень плохо. Настоящий император должен видеть насквозь своих подданных и, уж конечно, знать о том, что творится в их головах. И Квентис – в который раз – пожалел, что так и не смог уговорить магов служить империи.
– Мой Император… Ваш Отец – да будет спокойным его пребывание в садах Хаттара – не нарушал старых традиций. Мы надеемся, что вы пойдете по его стопам.
Голос мага был слащавым, лился, как медовый взвар.
– Я хочу, чтобы Закрытый город принимал участие в делах Империи, – жестко изрек Квентис, – почему вы отказываетесь? Не забывайте, что Закрытый город не устоит против императорской армии.
– Но, мой повелитель… Дела Империи – вне магии, а нам, людям ученым, нет дела до того, что вне нашей науки. И потом, – голос внезапно обрел твердость закаленной стали, – Магистр будет опечален, узнав о том, что вы угрожали нам, смиренным ученым…