Закон отражения
Шрифт:
Миральда остановилась. Дальше начиналась топь, прикрытая сверху изумрудным ковром мха, посыпанная яркими бусинами клюквы. В просветах между черными, гниющими стволами виднелся островок, на макушке которого возвышалась небольшая хижина – жилище болотной ночницы.
Интересно, чем сейчас занята нелюдь? Спит? Ночницы на то и ночницы, чтобы день проводить в глубоком сне, а ночью выходить на охоту. Правда, бывали случаи, когда обстоятельства вынуждали нелюдь бродить днями, отчего они только
– Ну, и как мы до нее доберемся? – подала голос Эсвендил, – по воздуху мы летать не умеем.
– У нее должны быть отнорки, – Миральда внимательно огляделась, – она ведь как-то появляется на краю болота!
– Тихо, – пальцы Глорис впились в ее плечо, – прислушайтесь.
Где-то плакал ребенок.
– Интересно, это иллюзия или нет? – только и пробормотала Миральда.
И вдруг… На самом краю зрения, среди зеленых кустов, мелькнула беленькая рубашонка.
Может быть, и вправду на болотах чей-то ребенок, которого ночница заманивает иллюзией?
Хотя, быть может, и наоборот – как раз их заманивают иллюзией ребенка.
– Будьте осторожны, – только и сказала ведьма, – очень…
И громко крикнула мелькающему белому пятнышку:
– Эй!!! Эй, иди к нам! Мы не сделаем тебе ничего плохого! Там болота, осторожнее!
Ребенок остановился и прекратил плакать. Затем…
– Мама! Мама, ты где?!!
– Он… настоящий? – беззвучно прошептала Глорис.
– Не знаю… не уверена.
– И что, мы и дальше будем вот так стоять?
Миральда, прищурившись, до рези в глазах вглядывалась туда, где белела рубаха. Крикнула еще раз:
– Иди сюда! Мы отведем тебя к маме!!! Не бойся!
Ей ответило эхо. Откуда эхо на болоте?..
Внезапно ребенок вскрикнул – и бросился вперед. Прямиком в ледяную бездну трясины.
Миральде показалось, что еще немного – и она сама лишится рассудка. Теперь дитя кричало – но уже от ужаса, в то время как его щуплое тело заглатывала ненасытное чрево болот.
– Неет! – она рванулась вперед, сквозь колючки, раздирая в кровь руки.
Белое пятно уже почти скрылось под зеленым покровом, худенькие ручки беспомощно молотили по выступившей черной жиже.
– Только не дергайся! – крикнула Миральда.
Она была уже совсем близко. Она уже видела бледное, перекошенное от страха личико, слипшиеся от пота и грязи кудряшки… Ребенку могло быть лет пять от силы… Как он попал на болота?!!
На бегу Миральда подхватила какую-то палку. Сейчас… сейчас… она должна успеть!
И вдруг все исчезло.
Ребенка больше не было. И даже не было видно, чтобы кто-нибудь барахтался в топи.
Миральда резко остановилась; ее бросило в пот. Значит, все-таки иллюзия… И теперь она одна, сестры, видимо, отстали.
Один на один с опасной тварью…
В воздухе снова разлился ощутимый запах гниющей плоти. Ведьма опустила глаза и невольно вскрикнула – под ногами, из-под прелых листьев выглядывал маленький человеческий череп. А еще – клок полотняной рубахи…
Где-то рядом хрустнула ветка. Миральда резко обернулась – никого. Только тонкие ветви кустарника еще шевелятся, словно кто-то только что прошел мимо, отодвинув их со своего пути.
…Ночницы любят нападать со спины.
Ведьма развернулась, резко приседая, уходя в сторону – и как раз вовремя: острые, как лезвия, когти вспороли воздух там, где за миг до этого была ее шея.
Белое лицо в синих прожилках.
Спутанные, сбившиеся в колтун черные волосы.
Глаза – нечеловеческие, полностью залитые чернотой, так похожие на два полированных кусочка черного обсидиана…
И разверзнутая пасть, усаженная иглами зубов.
…Болотная ночница.
Нелюдь заверещала – да так, что, казалось еще немного – и лопнут барабанные перепонки. Миральда, задыхаясь, отскочила назад, восстанавливая дистанцию, одновременно обращаясь к Силе, запертой в ее обсидиановом ожерелье, костях лягушек и птичьих лапках. Огненные стрелы магии пронзили руки, ища выход; два слепяще-белых потока ударили в грудь ночнице, отбрасывая ее назад.
А из зелени кустов, навстречу распластавшемуся в воздухе телу нелюди рванулись еще потоки Силы, разрывая ночницу пополам.
… Эсвендил потрогала носком сапожка замершую верхнюю часть тела твари.
– Уфф… Ты заставила нас побегать, Миральда. Едва успели.
– Да уж, – Глорис усмехнулась, – но ты все равно молодец.
Миральда прислонилась спиной к черному стволу. Отчего-то ее мутило, перед глазами прыгали цветные пятнышки.
– Я думала… ребенок настоящий.
И невольно бросила взгляд туда, где из-под прелых листьев выглядывал детский череп. Проклятая нелюдь…
Эсвендил поморщилась.
– Всего лишь иллюзия, сестра.
И, пнув носком сапожка начавшее стремительно разлагаться тело ночницы, поинтересовалась:
– Ну что, будем брать это в деревню?
Разумеется, молчаливое свидетельство своих ведьмовских подвигов они оставили в лесу. Пройдет еще немного времени, и то, что было ночницей, рассыплется в прах, вернется в лоно Атхены, Матери-Земли, – и ничто не будет напоминать о том, что когда-то среди болот жила опасная тварь… Разве что только человеческие кости, оставшиеся после ее пиршеств.