Закон перемен
Шрифт:
«Еще бы парочку вопросиков, – сказал Панкратов, чтобы разрядить обстановку. – Это не по сценарию ли ФАГа мне отвели роль не очень удачливого «охотника-перехватчика»? До сих пор не понимаю, почему мне на первых порах ничего не удавалось».
«Ты сам ответил на вопрос, дипломат, – буркнул Грехов. – ФАГ пытался нейтрализовать наиболее потенциально опасных противников и, в общем-то, справился с этим хорошо. Правда, ты все же сумел определиться, хотя и поздновато для эрма и файвера».
«Спасибо за комплимент. Теперь последнее, чего я еще не знаю: что такое лемоиды и горынычи?
«Никакого… и, если подумать, самое прямое: лемоиды и горынычи – пси-фантомы, своеобразные тестовые программы. Пока люди их видят, ФАГ может спать спокойно – его гипнотрансляторы работают нормально. Если же они исчезнут – значит, что-то произошло, нужна корректировка программ. Помните, лемоиды одно время исчезли? В работе двух Ф-трансляторов произошел сбой… я попытался кое-что там «исправить»… и появились горынычи – после настройки».
– Чтоб мне лопнуть! – медленно произнес Ставр.
– Вот теперь клиент окончательно созрел, – развеселился Ян Тот. – Ну что, пообедаем и начнем встречу?
Ставр очнулся, под насмешливо-мрачным взглядом Грехова подтянулся и вызвал отсчет времени: во внешнем мире истекла лишь вторая секунда с момента их знакомства.
CONTRA MUNDUM [32]
Утром стало известно о гибели Артура Левашова.
Ставр выслушал сообщение внешне спокойно, потом связался с информслужбой «контр-3» и выяснил подробности трагедии. Затем полчаса работал с инком Грехова в его доме, где и жил последнее время. На вопрос Диего: «Куда это ты собираешься?» – Ставр ответил: «На кудыкины горы», – чем, естественно, того не успокоил.
32
Против мира (лат.).
– Пошли вместе, – предложил Диего. – Мне все равно делать нечего, а сидеть и ждать у моря погоды я не люблю.
Панкратов закончил свои расчеты, глянул на обманчиво сонное, добродушное лицо друга Грехова.
– Ты знаешь, куда я иду?
– Догадываюсь. Вдвоем сделать это будет легче, а еще лучше втроем. Дождись Габриэля и…
Ставр молча двинулся в душевую, потом в спальню, где «переоделся» в дигамбара. Диего наблюдал за ним, сунув руки в карманы.
– Ну, так как, берешь?
– Я иду… к Алсаддану. Потом к Еранцеву.
– Левашова убили по их приказу?
– Не только Левашова, но и… мою маму.
– Прости, я не знал. – Диего потемнел, передавая слоган соболезнования, хотя и понимал, что Ставру это не поможет. – Где ты мыслишь устроить перехват?
– Алсаддан сейчас отдыхает в горах на Алтае. Там у него ранчо, охотничий домик.
– Нас к нему на пушечный выстрел не подпустят.
– Я десантируюсь сверху в режиме «ракетный залп». А ты, если хочешь помочь, отвлеки охрану.
– Поехали, по пути уточним детали.
По дополнительным сведениям, поступившим запросчику по системе «спрут-3», президент Совета безопасности имел коттеджи, ранчо, спортивные и охотничьи домики почти во всех регионах Земли, а также на Марсе и на Венере. Приходилось только удивляться, где он находит время для их посещения, а было известно, что в каждом он появляется с регулярностью, достойной зависти.
Для постройки охотничьего домика на Алтае Алсаддан выбрал берег Телецкого озера, расположенного в котловине тектонического происхождения с крутыми лесистыми, а кое-где скалистыми бортами.
Место, где стоял домик, разделяло горно-лесную зону с ее черновой тайгой и горно-луговую с великолепными субальпийскими лугами. Чуть ниже домика по берегу шла тайга с преобладанием сибирской пихты, кедра, ели и лиственницы, чуть выше начинались луга с травой по пояс, а то и в рост человека, заросшие ковылем, астрагалом, типчаком, сибирским эспарцетом и борщевиком бородатым.
Если бы Ставр был охотником, он высоко оценил бы расположение охотничьих владений Алсаддана, который мог охотиться либо в тайге – на медведя, рысь, лисицу и соболя, либо на лугах – на кабаргу, рябчиков и глухарей. Но Ставр охоту не любил, охотников презирал и поэтому оценил лишь красоту местности, где сам отдохнул бы с удовольствием.
Начали перехватчики операцию с вторжения на одну из станций СПАС, контролирующих из космоса обстановку на Земле. Станция была подвешена над Южным Уралом на высоте трехсот шестидесяти километров и обозревала гигантскую территорию в двести пятьдесят тысяч квадратных километров, готовая определить район стихийного бедствия или координаты попавшего в беду человека с точностью до метра.
Дежурный диспетчер станции удивился, обнаружив двух «инспекторов технического состояния» в зале контроля, но тут же уснул под взглядом Ставра, так что никто «инспекторам» не мешал рассматривать будущий плацдарм во всех ракурсах и со всеми подробностями. Они увидели даже две группы охраны домика на птеранах и засекли расположение контролирующей аппаратуры. Алсаддан не показывался, но, судя по трем высококомфортным машинам, ожидавшим неподалеку от домика на поляне, он был здесь, проводя время с гостями.
После рекогносцировки Ставр и Диего переместились на борт производящего профилактический ремонт над Землей спейсера Даль-разведки «Волхв», который на самом деле принадлежал «контр-3» и был готов стартовать в любую минуту и в любой район Системы. Поскольку у Ставра был допуск «нон-стоп», его ни о чем не спрашивали, и по его просьбе спейсер тихонько подполз к указанному району Земли. Командир спейсера заволновался лишь после просьбы пассажира десантировать его в нужный квадрат в режиме «ракетный залп», да еще без силовой защиты.
«На это я пойти не могу, – сказал он сухо. – От вас останется мокрое место, а меня потом затаскают по комиссиям».
«Не затаскают, – тихо сказал Ставр, глядя в карие глаза драйвера-прима. – Я эрм, и режим мне не страшен».
«Но возьмите хотя бы «пузырь». Ускорение катапультирующего поля достигает в «залпе» ста десяти «же»! Вы что, с ума сошли?!»
«Делайте свое дело, капитан, – улыбнулся Ставр. – Я не самоубийца, поверьте, но вниз я должен попасть незамеченным, понимаете?»