Закон перемен
Шрифт:
Несколько секунд Ставр боролся с искушением броситься в водоворот событий, а там будь что будет, но вовремя остановился: он был не один, а Диего уже исчерпал свои возможности и был близок к гибели.
«Маяк! – передал Ставр товарищу и одновременно вызвал по пси-рации спейсер «Волхв». – Перехват по пеленгу!»
После этого он отступил, поклявшись, что еще вернется.
Через пять минут он догнал Диего у штабеля бревен, куда того загнали развлекающиеся стрельбой по бегущей мишени охранники, отвлек их внимание двумя взрывами сзади, и в это мгновение с неба свалился дымящийся тетраэдр
Левашова хоронили на родине, в Нижнем Новгороде, согласно старинному обряду, со священником и оркестром народных инструментов, с отпеванием и разбрасыванием еловых веток.
На кладбище древней Варварки его провожали немногие родственники, друзья и приятели, да почти вся смена пограничников с заставы «Стрелец», всего человек пятьдесят, но Ставр, присутствующий на похоронах, видел еще две группы провожающих – из агентуры ФАГа и подразделения «контр-3». Последние имели надежное прикрытие и вели себя значительно тоньше, чем боевики-наблюдатели эмиссара ФАГа, привыкшие к безнаказанности. В поле внутреннего зрения попадал еще один наблюдатель, однако Ставр опознать его не смог, только уловил слабое колебание поля Сил. Это мог быть сам эмиссар, контролирующий реальные события, а мог быть и Сеятель.
Когда над могилой покойного вырос холмик земли, Ставр побрел к выходу с кладбища, отмечая, как его повели наблюдатели заинтересованных служб. Он мог бы просто закрыться полем Сил, стать невидимым, но не захотел тратить силы и время. Его и так вряд ли смогли бы узнать даже близкие друзья, потому что в общественных местах он появлялся, только сменив облик.
В голове кто-то тихо тронул гитарную струну. Ставр открыл личный канал связи.
«Зайди, поговорим», – появился и нырнул обратно в тишину пси-голос Грехова.
Через полчаса Ставр выходил из метро нового дома Грехова, спрятавшегося под кронами сахалинской пихты и саянской ели на границе Тымь-Поронайского дола и Западного хребта Сахалина. Это было уже третье убежище экзоморфа, и Ставр не удивился бы, узнав, что Габриэль подготовил себе таких еще с десяток по всей Земле.
Обстановка в этой деревянной с виду избе ничем не отличалась от прежней, разве что комнат было поменьше да метро располагалось как бы в подвале, под землей.
В гостиной Ставра ждали сам хозяин, Диего Вирт и Герман Лабовиц, занятые какой-то работой с оперативным инком: перед ними медленно поворачивался красивый, сотканный из искрящихся паутинных сеточек, сверкающий огнями светящийся объем, в котором не сразу можно было угадать модель метагалактики.
«Прежде чем мы займемся делом, – сказал Грехов, не глядя на гостя, тоже связанный с инком файлом визуального расчета, но уже – с фигурой более сложной, – я хотел бы предупредить тебя, малец. Никогда больше не предпринимай сомнительных, не просчитанных авантюрных акций, да еще с привлечением дорогих сердцу людей. Пусть они и дороги только мне. Договорились?»
Жаркая волна крови прихлынула к щекам, но взгляда от профиля Грехова Ставр не отвел и досаде овладеть собой не дал.
«Левашова
«Допустим. И что? Твоя месть его воскресит? Твою мать убили по приказу Еранцева. Его смерть, вздумай ты запланировать операцию, ее воскресит?»
Ставр сжал зубы.
«Алсаддан, Еранцев и Шкурин приговорены, и не надо мне читать мораль, отговаривать, приводить примеры и пугать антиэтикой мести. Дело даже не в мести, а в той маленькой детали, которую вы упускаете из виду: перечисленные мною лидеры продолжают свою негативную деятельность! Сколько еще хороших людей, которые ни в чем не виноваты, они приговорят к смерти?»
Грехов оторвался от созерцания своей необычайно красивой структуры, глянул на Панкратова с насмешливо-мрачным интересом.
«Я никогда не упускал эту деталь из виду, эрм. Но все же надо знать, когда стоит рисковать жизнью, даже своей. Пора сбрасывать личину индивера, ты нужен не только себе, но всем твоим друзьям и близким. Живой ты принесешь больше пользы. Или я ошибаюсь? Операцию надо готовить тщательней, по уровню-5 или шесть, только тогда она будет иметь шанс завершения в тех условиях, которые предложил нам Игрок».
Ставр, собравшийся уйти с «гордо поднятой головой», подумал и сел на диван в углу. Диего Вирт оглянулся на него с пониманием.
«Габриэль, это я уговорил парня взять меня с собой. Но они даже не маскируются, сволочи, работают внаглую! Знаешь, кто за мной гнался? Гуррах! Алсаддан и иже с ним считают, что могут теперь делать все, что вздумается. А этот его «охотничий домик» – крепость, рассчитанная на долговременную осаду! Пора брать этих деятелей за жабры».
«Мы все еще живы именно потому, что деятели «работают внаглую», – тихо вставил свой слоган Лабовиц. – С одной стороны, все наши близкие и мы сами находимся под ударом, с другой стороны, эта ситуация создает у помощников ФАГа ложную уверенность в абсолютной власти».
«Устами экзоморфа…» – проворчал Грехов, и в это время в доме сработало метро. Гостем на сей раз оказался Пауль Герцог, в душе которого шел тоскливый дождь и свистел ледяной ветер. Ставр чувствовал его состояние остро и явственно, как никогда.
«Габриэль, я знаю все о файверах и трансляторах Игрока, а также о вашем влиянии на события. Почему вы не вмешаетесь? Неужели не видите, что творится?!»
«Вижу».
«Вероятно, вы тоже не все видите и знаете. Нагуали растут как грибы и уже весьма существенно мешают движению планет. В уп– равлении социумом царит полный беспредел, террор стал государственным, охота на интраморфов почти узаконена… Сколько можно терпеть?!»
«Сколько нужно. Вы пришли от имени руководства «контр-3» или по собственной инициативе?»
Пауль словно погас, сгорбился, закрыл лицо руками, постоял и пошел к двери.
«Извините, Габриэль. У меня погибла жена… я сам не свой! Извините…»
«Подождите. – Грехов встал, подошел к Герцогу, обнял его за плечи. – Присядьте. Я знаю, что у вас еще остались кое-какие сомнения, и их надо разрешить».
Герцог после некоторого внутреннего колебания прошел в гостиную, сел рядом со Ставром, пожав ему руку.