Закон подлости гласит...
Шрифт:
— Это все? — раздался голос с такими интонациями, от которых сердце сделало подъем-переворот на перекладине под дружные аплодисменты остальных внутренних органов.
— Мне просто так неудобно, — вздохнула я, чувствуя себя маленькой притворщицей.
— Обычно это делается без рубашки…
Его рука расстегнула верхнюю пуговицу и замерла на пару мгновений, боясь спугнуть. Я поджала губы, гипнотизируя его руку и воодушевляя ее не останавливаться на достигнутом. Видя колебания, я еще раз расправила его плечи, с наслаждением впиваясь в них пальцами и вдыхая запах его волос.
«Возьмите пробничек!» — сладенько улыбнулся демон, протягивая невидимым
Я победила! Через пять минут рубашка была снята, сложена уголок к уголку и нашла свое пристанище на ручке дивана. Я знаю, кто с утра собирает по полу мои вещи, а потом складывает их уголок к уголку, ни разу не упрекнув меня в том, что я разбрасываю свои вещи.
«Ты? Разбрасываешь вещи?» — возмутился демон. — «Расскажи! Сам снимает, сам бросает куда придется, а потом с утра сам же и собирает!». «А как же мисс Совершенство?» — спросила ангел, снова смущаясь под взглядом демона. «Мисс Совершенство? Да она нам в подметки не годится!» — отмахнулся демон, осторожно приобнимая ангела и украдкой глядя на ее реакцию. — «Идея была моя. Воплощение — твое! Дивиденды пополам!»
Пока Альберт блаженствовал, пытаясь осознать, как всю свою жизнь жил без этого чуда, я украдкой целовала его шею, наслаждаясь каждым прикосновением. Разве можно так любить кого-то? Определенно нельзя.
Через полчаса у меня устали руки, а точнее пальцы. Все. Теперь точно конец.
— У меня руки устали… — тихо произнесла я, осторожно целуя его в основание шеи.
— Одевайся.
Взгляд, брошенный на меня, не поддавался расшифровке, но судя по выражению лица, Альберт только что нежданно-негаданно обрел смысл жизни. Он взял мои руки в свою и поцеловал, заставив меня смутиться. Да, у меня теперь есть оружие личного поражения, которым я буду бессовестно пользоваться, для смягчения приговоров и давления на правосудие.
— Ладно, — вздохнул Альберт, откладывая расчеты. — Как я не хочу «завтра»…
— Ты имеешь в виду то мероприятие? — спросила я, будучи не в курсе местных обычаев.
— В этот день, все маги хвастаются своими достижениями, а инквизиция мысленно считает количество пока еще свободных камер. Лично я так и делаю, — заметил Альберт, застегивая рубашку. — Результаты меня огорчают. Десять человек на одну камеру в прошлом году. Двенадцать с половиной в позапрошлом.
— Это мы с тобой разговаривали в тот день, когда я впервые попала сюда? — неожиданно спросила я, вспоминая свой первый день в этом мире, когда я еще ничего не знала ни о магии, ни об инквизиции.
— Да, — я почувствовала, как меня обнимают и усаживают рядом. — Как ни странно, это был я, мисс Я Не Знаю, Кому Вру, Но Делаю Это С Умным Видом, как будто так и надо. И при этом ты смотрела на меня такими честными глазами…
— И скажи еще, что ты любя ошибся нулями, чтобы я пришла к тебе в надежде докопаться до истины! — возмутилась я, чувствуя, как его губы приближаются для поцелуя.
— Не без этого, — услышала я. И почувствовала, что меня наказывают за неизгладимое впечатление от первой встречи. Когда он меня так целует, мне сразу тянет на подвиги, чтобы получить добавки. Ладно, сейчас я ему объясню, что я почувствовала, когда увидела сумму штрафа. Я напряглась и взяла инициативу в свои губы.
— Знаешь, Альберт, я иногда думаю… — вздохнула я, сжав губы. — Я, как журналист, постоянно сталкиваюсь с чем-то нехорошим, с какой-то несправедливостью. Мне кажется, что весь мир, прости, оставшийся мир состоит
— Ты это мне рассказываешь? Последней инстанции? — усмехнулся Альберт, поднимая на меня глаза. — Я каждый день об этом думаю. Я каждый день повторяю себе, что мир состоит не только из безответственных магов, убийц, грабителей и мошенников. Я утешаю себя мыслью, что есть нормальные люди. Даже среди магов. Просто они не имеют проблем с законом, вот и все. Кстати, завтра ты остаешься дома.
— То есть так, да? — обиделась я. Журналист во мне сразу же придумал статью про домашний арест. — Завтра День Магии, и ты думаешь, я его пропущу? А кто за меня работать будет?
— Я не настолько беден, чтобы тебе приходилось зарабатывать на жизнь тяжким трудом, — с издевкой произнес Альберт. Помню-помню. Вот — секретер. Вот — ключ. Вот — ящик. Вот-деньги. Бери, сколько надо. Отчет не нужен. Между прочим, я оттуда ни эрлинга не взяла. Зато с наслаждением ссыпала туда свое богатство. А зачем? У меня и так все есть.
После часа уговоров, включая массаж, Альберт сдался.
— Хорошо. Только ты будешь находиться рядом со мной. И если я протяну руку, а тебя рядом не окажется, у тебя будут большие неприятности. Я предупредил, — вздохнуло правосудие, снимая очки и с тоской глядя на мои каракули.
Рядом с Академией на огромной площади была установлена трибуна. Зеваки со всего города собрались, чтобы увидеть чудеса магии и ее передовые достижения. Освальд, заложив руки за спину, расхаживал по импровизированной арене, отдавая какие-то распоряжения перед началом мероприятия. Вокруг арены были разложены кристаллы, которые призваны были защитить зрителей в случае, если что-то пойдет не так. Помимо кристаллов вокруг стояло оцепление инквизиции. Черные, молчаливые, спокойные, они терпеливо ждали начала мероприятия и с нетерпением — конца. Инквизиция стояла между рядами и по периметру площади. Мы сидели в первом ряду. На коленях у меня лежал планшет, ручка и тяжелая рука. Я осторожно, боясь, что ее вот-вот отдернут, поглаживала ее пальцем, изредка бросая нежные взгляды на ее обладателя. В небе уже сверкали первые звезды, а первые маги уже рассказывали о том, чего им удалось достичь в этом году. В данный момент шла демонстрация какого-то приспособления в виде бегающей за хозяином табуретки, предназначение которого владелец затруднялся объяснить.
— Табуретка для гостей! — заметила я. — Для незваных. Приса-а-аживайтесь гости дорогие, не стойте…
«Тренажер для футболистов!» — икнул демон, глядя на то, как табуретка разгонялась и поддавал владельца под коленку с таким усердием, что я еще и удивилась, как под конец своей презентации маг не остался инвалидом и ушел на своих двоих.
— Альберт, это каждый год такое происходит? — напряглась я, неотрывно и с ужасом глядя на достижения магической науки. В ответ я услышала тяжелый вздох.
На сцену вышел маг, таща за собой огромный ящик, в который начал складывать какие-то вещи, рассказывая про закон экономии пространства. Именно этот ящик призван освободить дом от всякого хлама, а владельца от забот по хранению. В ящик поместилось все. С трибуны раздалось заинтересованное:
— А обратно? Вдруг надо что-то взять оттуда?
Судя по всему механизм «выдачи» вещей обратно был недоработан, в связи с чем «обратно» покажут в следующем году. Вздох разочарования прокатился среди публики, которая уже представила себе универсальное место для хранения всякой всячины.