Закон подлости гласит
Шрифт:
Я всегда знала, что хорошие вещи в честь меня не назовут, но когда увидела своего тезку, я поняла, что «поливать супом нельзя поливать водой» – это только цветочки.
На полу в огромном рассохшемся корыте произрастало нечто страшное. Гигантских размеров корнеплод наполовину выглядывал из-под земли, пуская какой-то вьюнок по стенам. Сам по себе он напоминал воспаленную попу бабуина. Цветочки у него были мелкие, листики тоже, зато на каждом побеге виднелись огромные колючки.
– Я хотел его пересадить, но сами понимаете, это сделать тяжело! – начал старик, любуясь своим творением. –
«Посадил дед репку! Выросла она большая – пребольшая!» – нараспев звучала в моей голове сказка. – «Тянет-потянет, а вытянуть не может!»
– Аннус любит солнечный свет. Стоит немного пустить в подвал солнца, как он начинает расти невероятными темпами! – заметил дед, подходя к нему поближе. – Вот только вчера я добился того, что он начал цвести! И решил позвать журналистов, чтобы продемонстрировать им свой шедевр! Впечатляет? Не так ли? Мир должен увидеть мой Аннус в лучшем свете!
Нет, не надо! Я вас умоляю! Пощадите!
– Да… – вяло отозвалась я, разглядывая заросшие стены. – А в чем польза от этого… эм… растения?
– Вы записываете? Записывайте! Аннус Плотоядный! Он с удовольствием ест все! Он идеально подходит тем, у кого дома есть домашние животные! – не уставал восхищаться дед. Что-то мне не очень нравится все это. – Он будет с радостью доедать то, что не доели хозяева! Если посадить его на городских клумбах, то проблема с мусором на улицах будет автоматически решена! Представляете, насколько Аннус улучшит жизнь горожан? Кстати, запишите, что там, где растет Аннус, не растут другие растения! Так что он отлично борется с сорняками!
И тут я поняла, что Аннус зашевелился. Точнее, зашевелились его побеги. Слово «побег» вертелось у меня в голове, когда я смотрела, как ползут в нашу сторону его колючие ветки.
– Да не бойтесь вы! Его свойства еще не изучены, но я уверен, что это – прорыв в науке! – старичок протер очки, подслеповато щурясь на свое детище и подходя к нему поближе. –Он не…
И тут я поняла, что побеги обвивают руку деда. Один рывок и половина деда была в «репке». Следует заметить, что Аннус заметно оживился, пытаясь поглотить создателя целиком, как удав.
– Помогите! – орал ученый, пытаясь выбраться из … , а, впрочем, все равно из чего. – Пусти меня!
По деду потекла липкая прозрачная жидкость. Мама! Я шарахнулась в сторону двери, но дверь была закрыта. «Где светило с мировым именем?» – спросят меня завтра. С каким же удовольствием я отвечу: « В Аннусе».
– Несите сучкогрыз! – верещал местный Мичурин, роняя очки на пол и протягивая ко мне дряблую руку. – Нет! Лучше сучкопил… Ай! Колется! Дайте мне руку! Несите что-нибудь! Вы что? Не видите, что он меня сейчас проглотит!
Я попыталась вытащить ученого, но из-за слизи, обильно текущей по его рукам, мои руки соскальзывали. Аннус увеличивался в размерах. Его щупальца шевелились и расцветали красивыми белоснежными цветками, похожими на цветы яблони.
– У него сейчас просто период цветения! – стонал старик, захлебываясь слизью. – Вы не подумайте, что он опасен! Он цветет один раз в году! Просто я думал, что в это время нужно просто не выходить на улицу. Всему городу.
«Один раз в год сады цветут! Весну любви с тревогой ждут!» – вертелось у меня в голове, глядя на это чудовище. Я снова бросилась вытаскивать деда, отбросив свои бумаги и все сомнения. Приходилось тянуть изо всех сил, но ноги скользили по полу, словно я впервые вышла на каток. Я, чувствуя себя коровой на льду, уперлась ногой в своего тезку. Слизь густела, становилась липкой, словно клей ПВА, но я не сдавалась. Еще немного! Все мои волосы были в слизи, все мое платье было в слизи, а нога по колено ушла в Аннус. Премия Дарвина была близка как никогда! А потом Аннус сыто отрыгнет очками деда и моими документами. Отомстит мне, так сказать, за всю съеденную картошку.
Я потратила пять минут, чтобы попытаться освободится, и тут дед внезапно вспомнил, что он маг, поэтому попытался использовать заклинание. Красная вспышка озарила подвал. Аннус задергался, а потом вместо того, чтобы выплюнуть нас, стал увеличиваться в размерах. Его молодые побеги поползли по всем стенам, расцветая красивыми белыми, приятно пахнущими цветами.
Я почувствовала, что я уже вся испачкалась в клейковине, сделала рывок и вытащила деда. Тапок на нем был только один, слизь текла с него ручьями, зато цветочек распробовал мою ногу и потребовал добавки в виде остального тела. Так меня не хотел еще ни один мужчина.
– Сделайте же что – нибудь! – взмолилась я, глядя на ученого и пытаясь высвободится.
– Эм… Простите, но я не могу… Просто если кто-то узнает, что Аннус опасен, то меня посадят в тюрьму! – пробормотал Мичурин, испуганно оглядываясь и шаря по карманам в поисках ключа. – Меня уволят из Академии, лишат пенсии, надбавки… Так что, простите, что так получилось! Я очень сожалею… Мне действительно очень жаль…
Я попыталась дотянуться до ручки, лежащей на полу. Ручка выскальзывала, но я упорно ловила ее в озере слизи. Наконец мне удалось ухватить ее, и я с остервенением начала долбить ею огромный корнеплод. Из ран нанесенных ручкой вытекало что-то коричневое.
– Что ты делаешь! Десять лет моей жизни!– возмутился агромаг, поскальзываясь на полу. – Ты уничтожаешь самое дорогое, что у меня есть!
– Я спасаю самое дорогое, что есть у меня! – простонала я, нанося удары ручкой и пытаясь высвободится. Мой тезка опутывал меня своими лианами, но я отчаянно сопротивлялась.
– Я не позволю тебе причинять ему боль! – взвизгнул Мичурин, пытаясь затолкать меня внутрь Аннуса. – Знаю, вы завтра напишете в свою грязную газетенку, что Аннус опасен! Так что будет лучше, если об этом никто не узнает!
И тут я услышала шаги.
– Помогите! – взвизгнула я, чувствуя, что меня всасывает уже по плечи. Через секунду дверь вылетела, а инквизиция сразу записалась в сборную по фигурному катанию.
– Оно пытается меня сожрать! – заорала я, чувствуя, что захлебываюсь приторной слизью. И тут я увидела, как двое из инквизиции выставили вперед руки и Аннус, первый и, надеюсь, последний в своем роде, разлетелся на части под истерический визг создателя.
– Да как вы смеете! Я буду жаловаться канцлеру от магии! Вы превышаете свои полномочия! – визжал Мичурин, грозно размахивая другим. – Это – частная собственность! Вы не имеете права в нее вторгаться!