Закон популярности
Шрифт:
Когда с работы пришел дядька, Васильева для этого мира не существовало. Впрочем, как и самого мира для Васильева.
Глава четвертая
Широка страна моя родная…
Жизнь – очередь за смертью. Дурак тот, кто лезет без очереди.
Кабинет географии находился в тупике третьего этажа, и в нем все время было холодно. Даже цветы на подоконниках не приживались. Несколько раз биологичка Нинель Михайловна пыталась «облагородить» дружественный кабинет, но все эти герани и гортензии быстро чахли, не в силах отпраздновать даже месяца своего переселения.
Под стать кабинету была и его хозяйка – Кира Валерьевна, высокая, красивая и равнодушно-холодная ко всему. Несмотря на все свои достоинства, ее нельзя было назвать красавицей. С ее губ не сходила презрительная гримаса, сильно портившая симпатичное в общем-то лицо. За свое непробиваемое спокойствие и прохладное отношение к школьной жизни ученики дали ей неблагозвучную кличку Холодильник, изредка сменяемую на менее обидную – Снежная Королева.
Первые два урока Васильев проспал и попал в школу как раз на географию, где и решил проверить догадку о своем влиянии на класс.
– Освободили первые парты, – резко произнесла Холодильник, раскладывая на столы листочки. – Писать самостоятельную идут… – Она вернулась к журналу и стала водить по списку учеников длинным красным ногтем. У нее было принято в начале урока устраивать артобстрел, на «линию фронта», то есть на первые парты, вызывать трех-четырех человек писать самостоятельную.
После вчерашнего ночного общения с компьютером чувствовал Андрюха себя немного оглушенным. Он как-то невероятно долго соображал, что от него хочет Холодильник, а когда уже собрался вставать, его нагнал резкий голос:
– Васильев, оставайся на месте, раз никуда не ушел.
– Э, а чего это сразу самостоятельная? – загудел, как всегда недовольный, Когтев. – Четверть только началась.
– Когтев, и ты иди сюда, – поставила очередную точку в журнале Кира Валерьевна. – Будешь возмущаться в письменном виде. Задание. Перечислите основные экономические регионы России.
Андрюха почесал затылок и крутанул перед собой ручку. Конечно, никаких регионов в его голове с прошлого года не осталось. Поэтому он быстро написал несколько известных ему городов и стал оглядывать класс.
Рязанкиной не было. Как не было и Гребешкова. Интересненько… Неужели они присутствуют при зарождении «сверхновой»?
Отпускать Ксюху от себя не хотелось. Лучше Васильева она, конечно, не найдет, да и так быстро его забыть нельзя. Значит, здесь другая причина. Она ему мстит? Ну что же, он ей отомстит в ответ.
Урок становился скучным. Пока на «линии фронта» лилась кровь в виде неправильных ответов, Холодильник повесила на доску карту с синей кляксой Каспийского моря и стала что-то говорить об истории экономического развития южных территорий России.
Писать больше Андрюха ничего не стал. Оторвал от своей самостоятельной клочок, печатными буквами старательно вывел на нем пару строк, перекинул назад, а сам сел вполоборота, чтобы насладиться результатом своего труда.
Сидящий сзади Ротов прочитал записку, поднял глаза к потолку, фыркнул, покрутил пальцем у виска и перекинул записку через плечо. Толстая Марго с готовностью подхватила ее.
– Придурки! – хихикнула она, перед этим тоже внимательно изучив потолок.
Записка попала в руки Волкову. Он тоже задрал глаза, громко хохотнул, показал Андрюхе большой палец и передал записку через проход. Дальнейшее продвижение записки по классу вызывало неизменную улыбку у мальчишек и презрительное выражение лица у девчонок.
Холодильник почувствовала, что теряет внимание класса, и замолчала. Как раз в это время записка с первой парты от отличника Голодько переходила через проход к Мишке Цымлину. Здесь-то ее и перехватила железная рука Киры Валерьевны.
– Цымлин, не боишься сломать зрение от изучения столь неудобочитаемого текста?
Белый листок мелькнул между красными ногтями учительницы. Она пробежала глазами по тексту и, не меняя положения головы, посмотрела наверх.
Понявшие шутку, взорвались смехом. Оставшийся без развлечения крайний ряд у стены возмущенно загудел – им тоже хотелось узнать, что там написано.
– Что там? Что там? Что там? – пронеслось по классу.
– Это твой платок висит на люстре? – с готовностью зашептала понимающая часть класса. Ряд у стены дружно задрал головы вверх, чем вызвал дополнительный прилив радости у остальных.
– Я смотрю, кто-то проявляет повышенные знания в географии, – пробился сквозь шум голос Холодильника. – Васильев, выйди к доске и повтори, что я только что рассказывала.
– А я не слушал, – медленно поднялся Андрюха. – Я самостоятельную писал.
– Раз помимо самостоятельной ты успел еще кое-что написать, то, думаю, справишься и с моей просьбой.
– Чего сразу я? – заканючил Васильев.
– Не ты, твоя ручка, – отрезала географичка и бросила записку на его стол. Бумажный кусочек как раз совпадал с оторванностью на листке самостоятельной работы. – Выйди к доске и покажи, где находится Махачкала. – Записка вернулась в руки географички.
– Это надо у Быковского спрашивать, он знает, – завертел головой Андрюха, но Павла в классе все еще не было.
– Раз Быковский знает, значит, его мы спрашивать не будем, – Кира Валерьевна медленно разорвала Андрюхину записку и отправила ее в корзину. – Бери указку, показывай, где у нас Дагестан, какие в этой республике основные города и что там производят.
– Коньяк, – не потерялся Васильев. – Дагестанский коньяк самый известный. В Дербенте.
Класс дружно заулюлюкал и загудел в знак поддержки.
– Так, а еще? – Холодильник терпеливо подгоняла Андрюху вперед.
– А еще Дагестан экспортирует учеников в 9-й «А», – бодро отрапортовал Васильев. – Вот, Махачкала.