Закон проклятого
Шрифт:
«Носорог» на этот раз башку повернуть не удосужился, а лишь, набычившись, опустил её еще ниже, совсем положив на широченную грудь свою знаменитую челюсть.
– Как же, как же, весьма польщен. Андрей Макаренко, погоняло Педагог. Или Висяк – это уж кому как больше нравится, – представился Андрей. Копившееся всё эти дни раздражение начало предательски ёрзать под ложечкой, грозя выплеснуться наружу. – И чем обязан?
– Кончай придуриваться, Андрей, – шеф нахмурил брови. – Люди из-за границы приехали. И кстати, их интересует дело, которым ты занимаешься. У них есть серьезные предположения,
– А как же, – кивнул Андрей. – Чего ж тут не понять? Мы ж сами без них сроду не разберемся. Все говно – к нашему берегу…
Андрея понесло. Надменные импортные хари в кабинете шефа были последней каплей. Теперь ему уже было на всё наплевать.
Глаза Деда округлились, челюсть отвисла. А у какого начальника она бы осталась на месте после такого, да ещё в присутствии иностранных гостей? Правильно, ни у какого. И какой подчиненный остался бы после этого на занимаемой должности? Идиотский вопрос, правда?
Андрей встал и направился к выходу. Всё и так ясно. «Ну и чёрт с ними со всеми, – думал он, входя к себе в кабинет исключительно для того, чтобы забрать своё копившееся месяцами в ящиках стола барахлишко. – Пойду какой-нибудь рынок охранять, нарушителям порядка морды чистить. А что, дело привычное. Это не иностранным пидорам жопы лизать».
В кабинет кто-то вошел. Андрей, согнувшись, продолжал ковыряться в ящике, не обращая внимания на посетителя. «Кто-то» пододвинул стул, уселся. Раздалось характерное бульканье. Макаренко разогнулся и вылупился на доселе невиданную картину. Дед сидел в его кабинете прямо на столе и разливал в граненые стаканы самый что ни на есть настоящий армянский пятизвездочный коньяк.
Закончив процедуру, он пододвинул один стакан Андрею:
– Давай, парень.
Ещё не пришедший в себя от удивления Макаренко взял стакан и не глядя махнул его залпом, ничего не почувствовав. Интересная штука стресс. Он знал еще с войны – когда на взводе, даже чистый спирт идёт как вода.
Дед выпил, крякнул, поставил стакан и внимательно посмотрел на Андрея:
– Сдержанней надо быть, следователь. Рожа того длинного, честно говоря, мне самому – поперёк горла. А этот Томпсон… Видишь ли какое дело. Тот маньяк его жену прямо в церкви убил и на стене распял. И ребёнка тоже. Так что зря ты психанул, Андрюха. После такого на весь мир волком смотреть будешь. Этот полицейский, для того чтоб его в Россию отправили и самому этого гада поймать разрешили, полгода по инстанциям бегал, пороги обивал, в коридорах, считай, жил. Чуть с работы не вылетел, однако своего добился. Ты бы помог мужику. Глядишь, и он тебе на что сгодится.
Напряжение начало помаленьку отпускать. Может, коньяк подействовал, может, хитрый Дед своими речами задел какую струнку в душе, но Андрею вдруг стало стыдно.
– Да я… это… товарищ полковник… Дед, ты уж не серчай, ладно? Просто я с войны такие вот надменные иностранные рожи забыть не могу. Они тогда независимыми наблюдателями назывались. Между трупами наших пацанов, в клочья разодранных, ходить имели привычку, фотографировать и в блокнотиках черкать. А потом интервью по СNN передавать о зверствах русских солдат…
Андрей треснул кулаком по столу так, что телефон недоуменно вякнул и свалился на пол.
– А вот мебель тут и ни при чем, – терпеливо заметил Дед. – Ты, Педагог, успокойся и чеши-ка сейчас домой. Завтра вместе с сержантом Томпсоном приступишь к расследованию. Я тебе под это дело персональную машину выделяю. Смотри, не угробь тачку вместе с американцем, а то потом греха не оберемся. Вопросы есть? – закончил он уже официальным тоном.
– Как же я с ним работать буду, если он по-русски ни бум-бум?
– Не волнуйся, у него, кажется, бабка из России, он по-нашему не хуже нас с тобой лопочет. Ещё вопросы?
– Никак нет, товарищ полковник.
– Ну и чудненько.
Дед встал со стола, выдохнул шумно коньячный дух, одёрнул китель и направился к выходу.
– А я думал, вы меня сейчас того… Без выходного пособия, – вслед ему сказал Андрей.
– Вот ещё, – бросил полковник через плечо, берясь за дверную ручку. – Выговор, само собой, получишь. А вот увольнять… Кто ж мне будет «висяки» раскрывать, если я всех своих волкодавов с работы повыгоняю?
Уже давно закрылась дверь за полковником, а Андрей всё сидел за столом, положив голову на сложенные руки и глядя на потёртую фотографию, с которой улыбались ему два чем-то похожих парня в выгоревшей на солнце полевой форме.
Всю ночь его жрал комар. Он вился над ним, вытаскивая противным зудом из мягких объятий сна, с воем врывался в ухо, жалил в лоб и щеки, горящие от безуспешных попыток прихлопнуть паскудное насекомое. И в то же время этот хитрый летающий зверь всегда успевал вовремя смыться и надежно спрятаться, когда Иван включал свет и прочёсывал взглядом каждый квадратный сантиметр обоев в поисках вредителя.
Наконец под утро сытый комар оставил парня в покое, улетев куда-то переваривать добычу. Иван ненадолго забылся беспокойным сном, в котором – вот уже которую ночь – громадный мужик в пятнистом десантном камуфляже гнался за ним и вот-вот должен был, настигнув, начать гвоздить его железными кулачищами. Но тут из-за крыши дома напротив выглянуло солнце и мазнуло по закрытым векам огненными пальцами лучей, словно говоря: «Хорош дрыхнуть, парень. Есть дела поважнее».
Иван с трудом разлепил глаза. Голова гудела после бессонной ночи, лицо отчаянно чесалось в тех местах, куда приложился своим хоботком ночной кровопийца. Парень повалялся в постели ещё маленько, зевнул, потянулся и резко поднялся с кровати…
Комар сидел на противоположной стене, умело замаскировавшись в тени шкафа. Раздутое брюхо, под завязку наполненное просвечивающей сквозь тонкую кожицу кровью, выпирало по бокам и, казалось, ежесекундно готово было взорваться от чрезмерного давления.
Не отрывая от врага взгляда, исполненного жаждой мести, Иван медленно потянулся за журналом. Он с наслаждением представил, как сейчас эта ненавистная тварь взорвётся от удара, как его, Ивана, отмщённая кровь брызнет на обои и несмываемое бурое пятно впоследствии заставит других летающих гадов крепко призадуматься, прежде чем кусаться и не давать людям спать по ночам…