Закон сохранения
Шрифт:
Из затянувшегося ступора Вадима вывела Инга.
– Идем отсюда, – сказала она.
Вадим не желал никуда идти, но и оставаться здесь больше не мог. Он еще раз посмотрел поверх голов. Просто так, чтобы подзарядиться злостью, и сразу заметил обращенный на него пристальный взгляд. Отмахнуться от него было невозможно. Испуганные глаза Николь словно ошпарили его сердце кипятком…
11
Выйдя из ангара, Вадим привалился к стене, пытаясь унять нервную дрожь. В голове была каша. Почему он ушел? Испугался? Чего? Того, чего не было? Или того, что было, но не с ним? Было! Наверняка было! Иначе как она его
– Что с тобой? – безучастно поинтересовалась Инга, на самом деле ее мысли занимали более глобальные проблемы.
– Объясни мне, пожалуйста, одну вещь…
– Прямо сейчас?
– Да! – рявкнул Вадим. – Немедленно!
– У тебя истерика? Не переживай, мы справимся с Транслятором и без посторонней помощи.
– Я не тронусь с места, пока ты не ответишь мне на один вопрос!
– Давай сделаем то, что должны сделать, и я отвечу тебе хоть на сто вопросов.
– Я вам ничего не должен.
– Не «нам», а «им», – Инга кивнула на приоткрытую дверь ангара. Там по-прежнему гудели эмоции.
– Им, в любом случае, прежде всего надо дожить эту жизнь, – заявил Вадим. – И не важно, копия она или оригинал!
– Всегда чем-то жертвуешь…
– Но не теперь!
– Что изменилось?
– Мои планы на будущее.
– Вот как, – печально усмехнулась Инга. – Недавно ты был смелее. И даже когда блевал от ужаса, а потом в полуобморочном состоянии пялился на индикатор аурометра – ты был смелее! А тут заюлил. Планы на будущее появились? Желание дожить любой ценой? Погреться вдали от чужих проблем. Но учти, в этом я тебе не помощница!
– Я и не рассчитывал! Только скажи: тот Вадим Краснов, который изначально жил в этом мире, точно уже умер?
Инга опешила.
– Ну, да… – нахмурилась она. – Иначе бы тебя здесь не было. Инъектор бы просто не сработал. Закон сохранения информации не допускает никаких парадоксов.
– Кроме того, что сам он существует… – прошептал Вадим.
– Это не парадокс. Это факт.
Из ангара повалили люди. Собрание закончилось мирно. Пока мирно! Что они там решили? Вадим напрасно вглядывался в лица, пытаясь уловить общее настроение. Его не было. Каждый вынес что-то свое, и это что-то через пару дней обратится либо в радость спасения, либо в ярость поражения. Третьего не дано.
В коридоре показалась Николь. Вадим опять увидел ее глаза. Теперь в них светилась надежда. Заметив, что он не один, девушка замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась чуть в стороне.
– Здесь наши пути расходятся, – обратившись к Инге, сказал Вадим. – Ты не хочешь мне помогать, а я не стану тебе мешать. И будь что будет… Устраивает такой вариант?
– Все равно будет по-моему, – осклабилась Инга, заметив робкие взгляды Николь. – Так что не обольщайся.
– И тебе всего доброго, – кивнул он. – Встретимся в другой жизни.
– Не встретимся! – отрезала она и быстро скрылась в толпе.
Вадим подошел к Николь.
– Привет!
– Привет! – жалобно улыбнулась девушка. Казалось, она все еще не верит в реальность происходящего.
– Нам надо о многом поговорить, – печально сказал Вадим.
– Я думала ты погиб…
– Я… – Вадим замешкался. – Я знаю…
У Николь выступили слезы.
– Почему не сообщил? – всхлипнула она.
– Не мог… правда не мог!
Толпа
Ангар опустел и теперь был похож на заброшенный сборочный цех крупного машиностроительного завода. Почти все освещение выключилось, и Вадим чувствовал себя мародером, забравшимся ночью на охраняемую территорию, чтобы поживиться чужой собственностью. Однако то, что он задумал, было еще хуже.
Они уселись на какие-то ящики. Николь молчала, но молчание это было требовательнее любых слов. Она ждала объяснений. А что он мог ей сказать? Правду? Испугать ее, оттолкнуть, растоптать радость встречи? Нет! Хватит геройствовать! Давно пора понять, что миром правит, в том числе, и ложь. Часто именно с ее помощью творится настоящее добро, а правда лишь калечит и даже убивает. Впрочем, справедливо и обратное утверждение. То есть равновесие установлено. И так будет всегда, иначе мир рухнет или уснет в благостном оцепенении. Поэтому от того, на какую чашу весов он кинет сейчас их дальнейшую жизнь, ровным счетом ничего не зависит. Для Вселенной – ничего, для них – все. Выбор очевиден!
– Расскажи мне о нас, – попросил он. – Мне сильно досталось… я помню только твое лицо…
Взгляд Николь наполнился тревогой и жалостью.
– Нет, со мной все в порядке, – поспешил успокоить ее Вадим. – Говорят, память тоже скоро вернется, но ждать больше невыносимо.
Оказалось, что познакомились они в другой отдаленной колонии незадолго до Катастрофы. Николь жила там с родителями, а Вадим прилетал в отпуск. Что ж, этот сценарий вполне укладывался в их поведенческие рамки. Краснова всегда тянуло в космос, чтобы поразвлечься, а родителей Николь – чтобы подзаработать. Когда связь с Землей оборвалась, они на попутном транспортнике вернулись на Марс и обнаружили, что Земли в прежнем ее понимании больше не существует.
– Твоя семья тоже здесь? – спросил Вадим.
– Нет, – мрачно ответила Николь. – Им не хватило места. Надеюсь в следующий раз…
И этого-то раза может не быть, подумал Вадим. И ему вдруг стало очень нехорошо оттого, что он отпустил Ингу. Веры в успех ее миссии у него не было. Слишком мелка природа одного человека, чтобы изменить этот мир к лучшему, но окончательно погубить и без того нелегкую жизнь в техногенных условиях не так уж сложно. Напрасно он решил положиться на волю случая. Ох напрасно! За свое будущее надо бороться! Чужое прошлое, оставшееся на «утонувшей» планете, его не интересовало. Он даже боялся проводить аналогии с судьбой своего местного двойника.
– Я слышал, семейным парам отдадут предпочтение, – сказал Вадим. – Составишь компанию?
– Считаешь, у нас там что-то получится?
– Обязательно получится!
– Не знаю, – вздохнула она. – Не люблю лезть по головам. Я собиралась вернуться на Марс…
– Марсианская колония долго не протянет. Я понимаю твои чувства, но уверен, этим ты только расстроишь близких тебе людей.
– Да, пожалуй…
– Ладно, время на раздумья пока есть, – отступил Вадим.
– Только выбора нет, – заметила Николь. – Давай попробуем…