Закон стеклянных джунглей
Шрифт:
— Марыся, имей совесть! — возмутилась я. — А ну быстро отсюда! Давай…
Я снова спихнула ее на пол.
— Лежи на коврике!
Эти слова я произнесла таким грозным тоном, что мне тут же стало стыдно. Но я решила, что нечего баловать собаку. Так и на шею сядет. И придется мне тогда спать на коврике, в то время когда она будет нежиться в моей любимой постельке.
Выждав некоторое время, я, наконец, позволила себе закрыть глаза и просто молниеносно провалилась в сон.
Проснулась я от того, что
— Марыся! — Я резко поднялась и села.
В голове сразу восстановились события прошедшего дня. Как только я села, Марыся тоже вскочила, подбежала к двери и разочек, но довольно громко гавкнула.
Пришлось встать, одеваться и идти на улицу. Хоть с собаками я не общаюсь, но сразу поняла, в чем дело. В кино видела, что ли?
Через тридцать минут, стоя у плиты и совершая героический подвиг — приготовление еды, я вся взмокла от напряжения. Затем снова выскочила на улицу — в магазин. Надо же было купить какого-то собачьего корма! Сначала я, конечно, проконсультировалась с продавцом, подойдет ли он для боксера.
Марыся поела без аппетита и посмотрела на меня.
— Мне кажется, что ты слишком много внимания ей уделяешь, — на кухне появилась тетя Мила. — Как с ребеночком возишься.
— Мне думается, что как раз с ребеночком я бы столько не возилась. А тут просто не знаю, чем ее занять, — кажется, впервые за много лет я готова была разрыдаться.
— Иди полежи, она сама найдет себе забаву. — Тетя принялась варить кофе.
— И на меня тоже сделай, — попросила я, только сейчас вспомнив, что еще не пила его. Даже странно. — А я пока на самом деле прилягу.
— Иди. Я принесу. А ты, Марыся, иди телевизор посмотри. Там очень интересная передача. Не знаю, как называется и про что. Но тебе должно понравиться.
— Может, ей мультики поставить? — с энтузиазмом спросила я.
Я включила «Том и Джерри», а сама плюхнулась на кровать.
Тетя принесла мне кофе, а Марыся улеглась на коврике и на самом деле с удовольствием и интересом уставилась на экран.
После чашечки кофе я взбодрилась и успокоилась одновременно. Жизнь уже не казалась мне столь ужасной. Мысли в голове выстроились, как на параде. Первым делом надо побывать в больнице. Очень большая была у меня надежда, что Виктория Леополь-довна пришла в себя. Старушка она крепкая. Она наконец разъяснит мне, в чем дело и когда заберет у меня собаку. Если же она еще без сознания, то я иду прямиком к ней домой, нахожу адрес родственников и отвожу Марысю им. Как-никак, это не я, а они обязаны принять животное. Я человек совершенно посторонний. И даже если они были с Викторией Леопольдовной в ссоре, надеюсь, что сердца у них не каменные.
Я улыбнулась и даже погладила Марысю по спине, как делала это при мне Виктория Леопольдовна.
— Скоро поедем в больницу, — сказала я.
Собака
— Да, да. Надеюсь, с твоей хозяйкой уже все в порядке.
Естественно, лежать я больше не могла. Пришлось встать и начать собираться. Мне и в самом деле было интересно, что там со старушкой. Но больше всего хотелось разделаться с этим глупым происшествием — свалившимся мне на голову псом.
Уже через полчаса мы с Марысей сидели в машине. Конечно, можно было поехать без нее, но мне не хотелось напрягать тетушку. Да и лучше, когда животина под боком и видишь, что она делает. Впрочем, я должна заметить, что Марыся вела себя очень достойно — даже на удивление! — и ничего страшного не делала.
Снова оставив боксера в «Фольксвагене», я пошла в больницу. На сей раз мне разрешили пройти в палату, снабдив халатом и тапочками. Вчерашний доктор встретил меня в коридоре и сказал, что состояние старушки улучшилось, но это еще ничего не значит. Так бывает — все вдруг становится хорошо, а потом человек бац — и умирает. Но есть и другой вариант, и Виктория Леопольдовна, кажется, идет на выздоровление. В любом случае она хочет меня срочно видеть.
— Вы ведь Женя? — спросил доктор.
— Да.
— Я бы вас ни за что не пустил, но… последняя воля, можно сказать. Только учтите — недолго.
Я, вздрогнув от слов «последняя воля», вошла в палату интенсивной терапии и увидела на койке Курляндскую. Честно говоря, если бы она не лежала здесь одна, я ни за что бы не поверила, что передо мной Виктория Леопольдовна — так она изменилась. Кажется, похудела килограммов на десять, а лицо вообще стало почти незнакомым.
Около небольшого стеклянного шкафчика стоял огромный мужик.
Он своими здоровенными ручищами протирал полочки, переставляя какие-то склянки и банки.
Виктория Леопольдовна заметила меня и сделала знак подойти. Вблизи я увидела те же самые глаза, только очень усталые.
— Женя, — старушка произнесла мое имя одними губами.
Я присела на табуретку и наклонилась поближе.
— Как вы себя чувствуете? — спросила я.
— Марыся у тебя?
— Да.
Виктория Леопольдовна с удовлетворением закрыла глаза и лежала так, наверное, минуты две. Я боялась ее побеспокоить, однако прислушивалась к ее дыханию.
— Выполни мою последнюю просьбу, — старушка открыла глаза и посмотрела на меня так, что у меня внутри все перевернулось.
— Что вы имеете в виду?
— Женя, у меня надежда только на тебя. У тебя ведь опасная и сложная работа. Но с этим заданием ты справишься в два счета, — Виктория Леопольдовна говорила быстро. То громко, то тихо. — У меня дома, за тумбочкой, конверт с деньгами. Возьми. Это будет плата за работу.
— За какую работу?
— В чемодане на шкафу ты найдешь небольшую шкатулку. Очень прошу тебя: отвези ее моему внуку в Антоновск. Ее и еще Марысю заодно. Адрес Игоря на поздравительной открытке. Она на телевизоре. Отвечай!