Закон - тайга
Шрифт:
Участковый знал всех следователей города. Их было всего трое. Этого видел впервые и обиделся на прокурора, приславшего на расследование дела по убийству сотрудника милиции старикашку.
Тот не сразу подошел к трупу.
«Боится старый хрен, что-ли?» — подумал Дегтярев. И наблюдал за необычным для него поведением следователя.
Кравцов медленно обходил поляну. Осматривал каждый куст, дерево. Вот остановился. Нагнулся к земле. Носом чуть не в кочку. Слепок снял. Со следа. Гипсовый. Дальше пошел. По следам. Опять нагнулся. Поднял
Открыл его, сняв плащ. Осмотрел со всех сторон. Сфотографировал, описал. Дотошно осмотрел руки убитого, голову. Потом разрешил шоферу увезти покойного. А сам еще долгое время изучал место происшествия. Внезапно позвал участкового и спросил:
— Какие папиросы продают в Трудовом?
— Коля не курил, — уверенно ответил Дегтярев и, спохватившись, добавил: — «Беломорканал» и «Прибой». Еще — махорку.
— Давайте-ка поторопимся в Трудовое, пока люди с делян не вернулись. Возможно, там и застанем виновных в убийстве, — сказал торопливо следователь и, не дожидаясь Дегтярева, свернул к дороге.
— Да погодите! При чем условники? У нас тут в тайге убийца скрывается. Из зоны сбежал. Вот и это — его рук дело. Я вам описать его могу, — предложил участковый.
Следователь посмотрел на него вприщур и спросил:
— Вы что ж, предполагаете, будто я не знаю о беглеце? Ошибаетесь. Осведомлен. Только в этом случае кто-то вздумал воспользоваться ситуацией и повесить свое мокрое дело на плечи сбежавшего. Сбить с толку. Но не получилось. Ваш сотрудник убит не Совой. Это подтверждают факты, а они — неопровержимое доказательство.
Когда Дегтярев с Кравцовым пришли в село, следователь сразу направился в барак фартовых. Там пятеро законников канали по недомоганию.
Кравцов оглядел всех, присел поближе к самому хворому, обвязавшему голову мокрым полотенцем.
— Давно болеете? — тронул за руку.
— Вчера хлыстом задело. На повороте. Зазевался я. А бульдозерист меня не приметил, — повернулся спиной к нему рослый детина.
— И что врач обнаружил? Сотрясение? — интересовался следователь участливо.
— Велел отлежаться. Дня два. Говорит — кость не задело, — ответил за него сосед.
— Так вы сегодня не ходили к врачу? — удивился следователь.
— Он не ходил. Мы вызывали, — снова ответил сосед больного.
— Значит, это серьезно, раз встать не может. Давайте отведем человека к медикам. Пусть помощь окажут, чего же ждать? — предложил Кравцов.
— Обойдусь. Не хочу, — буркнул больной.
Кравцов подсел поближе к тумбочке.
— Что курите?
— «Беломор», — коротко ответил мужик, не поворачиваясь.
— Давайте закурим, — предложил внезапно следователь.
И больной нехотя достал из-под подушки помятую пачку папирос, спички. Нехотя привстал.
— Здорово досталось? — спросил Кравцов.
— Да уж звезданул, не жалея. Хлыст длиннющий был.
— Это когда ж угораздило вас такое получить, с утра? — интересовался Кравцов.
— Да в
— Пригласите врача, участковый. А то нехорошо получается. Человек болен, а его не лечат, — посмотрел следователь на Дегтярева и усмехнулся.
— Не надс| врача! Чего прицепились, само пройдет. Зачем смешить? Не я один хлыстами мечен, — отказывался больной раздраженно.
— Тогда с нами пройдем, неподалеку, — встал Кравцов и, указав на лежавшего и его соседа, добавил, резко изменив тон: — Вы и вы! Живее! Без шума!
— Зачем это? — изумился^сосед больного.
— Вопросы буду задавать я! — прервал следователь и, взяв сапоги обоих, велел надеть другую обувь.
Фартовый встал с койки нехотя. Окинул взглядом тощего старика, участкового. Трое кентов смотрели выжидающе.
— Без фокусов, Колун! Вы меня забыли, а я хорошо помню вас. Охрана у дверей. Надеюсь, лишние приключения вам ни к чему! — усмехнулся следователь.
Больной внимательно вглядывался в лицо старика. Вспомнил, сник. И сказал неуверенно:
— Теперь-то за что? Я нигде не замазан…
— Иди! Разберемся! — гаркнул Дегтярев.
— Ордер на арест? Нет его — не пойду! — уперся Колун.
— На собеседование ордеров не выдаем. Живо вперед! — рявкнул участковый.
— Сами не пойдете, охрана поможет, — улыбался Кравцов.
И, конвоируя вместе с тремя милиционерами фартовых в Поронайск, Дегтярев не переставал удивляться наблюдательности Кравцова, как быстро удалось ему определить и найти убийц.
Из рассказа следователя все получалось просто:
— Видите ли, беглецу Сове совсем не было смысла убивать милиционера. Личной неприязни не было. Этот сотрудник не участвовал в поимке беглецов. Вдобавок Сове проще было убить лесника, чем работника милиции, за которого и вышку получить можно. Сова не станет показывать на место проживания. Теперь он далеко отсюда. Ему не до сведения счетов с лесником. Это он всегда успеет. А то, что сработали под его марку, было видно сразу. Убит рядом с пеньком. Значит, малорослым. Ерунда! Сова физически много слабее убитого. Имея орудием лишь заточенные спицы или даже дубину, он никогда не решился бы приблизиться к милиционеру. Он не смог бы, даже подпрыгнув, достать голову вашего работника. А удары были нанесены по голове. И не один. Значит, убивал тот, кто ростом не ниже, недюжинной силы.
— Это верно, — не мог не согласиться Дегтярев.
— Ваш сотрудник, заметь он Сову, не подпустил бы к себе на расстояние дубинки иль спицы. Обязательно выстрелил бы в него. Здесь же кобура не расстегнута. Значит, от убийцы плохого не ждал, знал его хорошо.
— Верно, — удивлялся участковый.
— Ну и немаловажное. Беглец не бросит папиросу выкуренной наполовину, их у него немного, да еще на виду. Даже зэки докуривают папиросы до мундштука. Тут же Колун с Цыганом следили за Николаем из-за кустов бузины. Я там почти пачку окурков собрал.