Закон вечности
Шрифт:
– Садитесь, пожалуйста!
– Голос у Иорданишвили был низкий, густой, лицо в оспинках, нос горбатый, глаза карие.
– Меня вот что интересует: почему вы до сих пор не вступали в партию?
Бачана ждал этого вопроса, и у него был готов шаблонный ответ: мол, не считал себя достаточно подготовленным для столь высокой миссии, а теперь, когда основательно овладел... и так далее... Но ответил он иначе:
– До сих пор меня не принимали!
– Почему?
– спросил Бандзеладзе, мужчина с красноватым лицом, плоским носом и небольшими подвижными
– У меня все сказано в заявлении...
Иорданишвили раскрыл личное дело, пробежал глазами заявление Бачаны, но ничего не сказал.
– Родители у меня были репрессированы...
– добавил Бачана.
– Сейчас они реабилитированы, - сказал Иорданишвили, взглянув на своих друзей.
– Как же вас приняли в комсомол?
– поинтересовался Манагадзе, повернув к Бачане огромную волосатую, словно у кавказской овчарки, голову и взглянув на него очень добрыми, внимательными глазами.
– Я скрыл, что родители мои арестованы...
Его собеседники удивленно переглянулись.
– Да, но... Разве об этом в школе не знали?
– спросил Манагадзе.
– Знали. И секретарь комитета комсомола знал.
– И он смолчал?
– Да.
– Почему?
– Он был моим хорошим другом... Это были тяжелые годы войны... Тогда так просто, для показа, в комсомол не вступали... Об этом знал мой друг...
– А кто еще?
– Знали все... Кроме райкома.
– И никто не проговорился?
– Да, никто не проговорился!
– ответил за Бачану Иорданишвили и отложил в сторону его личное дело.
– А как вы думаете, приняли бы вас в комсомол, зная, что вы сын репрессированных родителей?
– Нет, не приняли бы!
Наступило молчание.
– Скажите, - начал Бандзеладзе, - было ли и осталось ли у вас чувство обиды за родителей?
Бачана знал, что он должен ответить отрицательно, - дескать, что вы, о какой обиде вы говорите! Но он предпочел сказать правду.
– Было!
– И задрожавшей рукой достал из коробки папироску.
– Дайте, пожалуйста, и мне!
– протянул руку не менее взволнованный Манагадзе. Бачана передал ему коробку с папиросами и спички.
– А потом как?.. Прошла эта обида или?..
– спросил Бандзеладзе, доставая папироску из коробки.
– Прошла... Но потом, спустя много лет, вновь появилась.
– Бачана закурил.
– Когда же это?
– После реабилитации... После реабилитации родителей я вместо радости почувствовал горькую обиду...
– Бачана загасил папироску и тут же закурил новую.
– Потому что все эти годы мы незаслуженно терпели столько горя, унижения и лишений...
– Где теперь ваши родители?
– спросил Иорданишвили.
– Их нет...
– И с каким чувством вы сейчас вступаете в партию?
– спросил Бандзеладзе.
Бачана задумался. Бандзеладзе нервно жевал папироску. Молчание затянулось. Наконец Бачана заговорил:
– Я знаю, история полна парадоксов... Людям свойственно
Бандзеладзе удовлетворенно кивнул головой, Иорданишвили задал новый вопрос:
– Известно ли вам письмо Владимира Ильича Ленина к коммунистам Азербайджана, Грузии, Армении, Дагестана и Горской республики?
Бачана долго думал, потом ответил:
– Уважаемый Александр, примут ли меня в партию, если окажется, что я не знаком с этим или другими письмами товарища Ленина?
Иорданишвили смешался и промолчал. Тогда Бачана продолжил:
– Вы меня спрашиваете только о том, что известно вам лично, или о том, что обязательно знать?
– О том, что желательно знать, товарищ Рамишвили... Это письмо было адресовано нам и нашим друзьям...
Бачана почувствовал себя очень неловко. Он встал и намеревался что-то сказать, но Иорданишвили опередил его:
– До свидания, товарищ Рамишвили!
– и тоже встал.
Бачана вздрогнул. "Все кончено!" - мелькнула у него в груди страшная мысль, и он почувствовал резкую боль в груди. Он сел и схватился рукой за сердце.
– Что с вами?
– встревожился Манагадзе.
Бачана, собравшись с силами, встал:
– Ничего, уважаемый Давид, пройдет... Прошло уже!
– улыбнулся Бачана.
– Завтра в час дня ваш вопрос будет обсуждаться на бюро. Я думаю, все будет хорошо... А то письмо вы все же перечитайте, если найдете время... посоветовал Иорданишвили.
– Уважаемый Александр, письмо "Товарищам коммунистам Азербайджана, Грузии, Армении, Дагестана, Горской республики" Ленин написал 14 апреля 1921 года, а 8 мая того же года оно было опубликовано в пятьдесят пятом номере газеты "Правда Грузии"...
– Странный вы человек, Рамишвили!
– усмехнулся Иорданишвили.
– До свидания!
– До свидания, и большое вам спасибо!
– Бачана за руку попрощался со всеми и вышел из парткабинета.
В час дня Бачану пригласили в кабинет первого секретаря райкома. Он вошел, отвесил общий поклон сидевшим за приставным столом членам бюро и посмотрел на длинный ряд стульев вдоль стены кабинета, не зная, на какой из них сесть и полагается ли вообще в таких случаях садиться.
– Присядьте, пожалуйста!
– услышал он знакомый голос.