Закон вне закона
Шрифт:
– Полковник милиции Сергеев, - представил меня Тарасик.
– Скорее, полковник частного розыска, - скромно уточнил я. И не стал пока похваляться, что со вчерашнего дня установил в вольном городе О. собственную диктатуру. На благо трудящимся. И всем честным людям.
Присутствующие были мне знакомы. Заочно, конечно. Гоша Заречный. Веселый Тарасик - жестокий придурок, но ценный деляга. Некий Арнольд (подлинное имя, ставшее кличкой), держатель подпольной сети запретных развлечений. Битый, глава местного концерна рэкетменов. Неразлучники Трус, Балбес, Бывалый. Трус - подлец,
Вот только Вани Заики я не обнаружил для комплекта. Это прискорбно.
Наши переглядки прервались появлением на верхней площадке лестницы человека, похожего на официанта. Или мажордома такого. Лояльного. Который пригласил нас к овальному столу. На двенадцать сидячих мест.
– Позавтракайте с нами, - с дружеской издевкой обратился ко мне Тарасик.
– Любые проблемы лучше всего решаются за столом.
Отчасти я с ним согласен. По крайней мере, в данном случае.
Официант или как его там (наш человек, который иногда давал нам информацию из стана врага, крайне скупую, надо сказать, побаивался на всякий случай) дирижировал ритуалом застолья и должен был обеспечить нужное размещение персон вокруг стола.
Я ведь говорил, что успех большого дела частенько зависит от самой малой малости. Все шло по плану - Чача занял место во главе, лицом к окну, остальные участники дебатов распределились в соответствии со своим весом и положением в их обществе, а вот мое место, на другом конце стола, напротив Чачи, непредвиденно заняли. Что очень гадко. Тут только нахальство выручит. Чем я и попытался воспользоваться.
Стуча каблуками по паркету, подошел к облюбованному стулу, наклонился к уху джентльмена Арнольда, курирующего городскую блядскую сеть, и сказал вполголоса:
– Давай меняться. Мне тут больше нравится.
Чача нахмурился и впервые уронил слово:
– Здесь тебе не столовка в ментовке. Здесь наш порядок. Сиди где указано.
– Вы - там, а я - напротив, - показал я свои опасения, на основе недоверия.
– Я должен видеть всех.
Тарасик гоготнул:
– Не поможет, полковник.
Ладно, я вам потом объясню свою борьбу за это кресло. И вы поймете.
Да поздно будет.
Старый джентльмен, повинуясь кивку Чачи, уступил мне место. Для детей и инвалидов. Для нахальных дураков, стало быть.
Вот теперь все в порядке. За моей спиной - окно, а за окном ясное солнышко.
Огорчало только, что Вани Заики на нашем дружеском сходняке не было. Куда он делся?
Завтрак оказался легким. Символическим, я бы сказал. А может, у них всегда так день начинается. Либо экономят средства, либо здоровье по-европейски культурно берегут. Всего-то на столе: какие-то фрукты, какая-то вода и какой-то противный кофе. Ни капли спиртного. Да ничего, наверстают. Меня проводят - и нарежутся. Повод у них будет.
– Слушаем вас, - открыл заседание Чача.
То на "ты", то на "вы" - прямо как легкомысленная
Я встал с фужером кипящей пузырьками воды. На тот случай, если в горле пересохнет.
– Господа бандиты, я пришел предложить вам сотрудничество.
– И сделал весомую паузу. Подождал, пока первых секунд недоумение сменилось вторых секунд любопытством, и продолжил: - Поясню. Нахапали вы много, в три горла не сожрать, в три жопы не... Надо делиться.
Вот это понятно. Это на их языке. Даже какое-то облегчение с просветлением промелькнуло во всех глазах. Кроме Чачиных. Этот, похоже, поумнее других будет. Но не долго.
– Это с кем же делиться?
– уточнил мордастый Бывалый. Мне даже показалось, что он хочет бросить в меня недочищенный апельсин.
– С тобой, что ли?
– Ну, со мной, - уклончиво пояснил я.
– Или с народом.
Первым заржал весельчак Тарасик. А потом ржали все.
– Веселый ты парень!
– Ты не артист будешь?
Еще какой. Народный даже.
И я продолжил, когда они устали:
– Вот мое предложение. Все, неправедно нажитое насилием, махинациями и убийствами, всю свою движимость и недвижимость, все свои банковские счета в нашей стране и в ненаших странах вы возвращаете, скажем, государству. В моем лице. И вкладываете все средства в восстановление и развитие городской промышленности и сельского хозяйства района... подождите с возражениями. За это вы будете иметь определенный процент прибыли с этих производств. В соответствии с объемом вложенных средств и степенью личного участия. Причем заметьте: чем выше будут показатели роста, тем больше вы получите. То есть я предоставляю вам возможность активно влиять на дела в наших общих интересах.
По мере того как я говорил, становилось все тише - вплоть до самого нижнего уровня, до мертвой, стало быть, тишины.
Еще бы! От такой дурной наглости не только дар речи потеряешь, всех остальных даров лишишься.
Но все в жизни держится на единстве и борьбе противоположностей. И согласно законам диалектики, тишина сменилась обвальным грохотом. Уронив салфетку, хихикал даже официант или как там его. Для конспирации.
Сейчас они меня качать станут. И на руках в свои закрома понесут.
Чача тоже смеялся.
И я ему улыбнулся.
– А если... если...
– корчился, жизнерадостно захлебывался он. Тот самый, кому радоваться жизни осталось всего несколько минут.
– А если... если мы посоветуемся и не примем ваше предложение?
Все замерли в предвкушении. Тарасик даже рот заранее распер для нового смеха в ответ на мои объяснения. Как дитя в цирке, при виде клоуна.
– Если нет?
– Я пожал плечами.
– Если нет, тогда вот так.- И я медленно и плавно - чтобы не ухлопали раньше времени, решив, что я хватаюсь за необнаруженный при обыске пистолет,- достал из кармана листок с цитатами.
– Тогда вот так. Это несколько выдержек из ваших "характеристик".
– И я огласил некоторые для примера.
– Как видите, все вывместе взятые и каждый по отдельности - заслуживаете по совокупности деяний смертной казни.