Закон вне закона
Шрифт:
Мужик опрокидывает столик и упирается в парня с деньгами, хватает его за шиворот и трясет. На него наваливаются остальные парни. Шум, крики. Девица визжит громче всех:
– Милиция! Милиция!
А вот вроде как бы и милиция - дяденька в костюме, с красной повязкой на рукаве. Рявкает поставленным голосом:
– Прекратить безобразие! В чем дело?
– Вот, товарищ начальник, - подыгрывает девица, - проиграл в лотерею и деньги обратно рвет. Обозвал меня, ударил.
Дяденька в повязке хмурится, строго смотрит на девицу в упор- Степаныч
– А ну-ка, девушка, предъявите вашу лицензию. У вас есть разрешение?
– Пожалуйста, - оскорбляется девица, достает из сумочки документ.
Дяденька внимательно его рассматривает, возвращает; качая головой, поворачивается к Степанычу:
– Сожалею, гражданин. Здесь все по правилам, разрешение на проведение лотереи выдано городской администрацией. Ваши претензии необоснованны. Так что не хулиганьте, идите домой. Тем более что вы нетрезвы.
Пока он говорит, вся команда начинает незаметно рассасываться. Вернее - пытается. Но почему-то ничего из этого не выходит. Внутреннее кольцо сжимается внешним - это еще более крепкие парни, да с дубинками. А из-за крайней палатки резко выскакивает задним ходом милицейский "уазик" с распахнутой дверцей. И как-то само собой "лотерейщики" оказываются в машине. И вместе с ними соперница Степаныча по игре, подначивающая тетка, а также возмущенный дяденька с красной повязкой на рукаве: "А я-то здесь при чем?"
Девица, правда, пытается ускользнуть, но "Степаныч" берет ее сзади одной рукой за ворот, другой за ремень брюк и, качнув, забрасывает в машину. Дверцы захлопываются.
"Степаныч" собирает вещдоки - лотерейный столик, барабанчик, стопку билетов - и садится вместе с понятыми в другую машину.
В милиции Следователь достает бланки протокола и обращается к дядьке в повязке:
– Фамилия?
– Мутный. А в чем дело? На каком основании?
– Обвинение вам будет предъявлено позже. Самое меньшее- в мошенничестве.
– Какое мошенство, гражданин следователь?
– Большое. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Ст. 165, часть 3. От двух до пяти. Это по УК РФ. А по УК им. Сергеева, боюсь, гораздо серьезнее.
– Какого Сергеева? У нас лицензия. Все по закону. Это игра, гражданин следователь. Добровольная.
Следователь отрывается от протокола, кладет ручку.
– Игра говорите? Больно жестокая игра. Да и заведомо безвыигрышная, для потерпевших. Послушайте, неужели у вас ни разу не дрогнуло сердце, когда вы обманом, молодые и здоровые, отбирали последнее у какой-нибудь бабки? Скажите честно.
– Так добровольно же! Кто ее заставлял?
– Нужда, гражданин Мутный. Отчаяние. Вы прекрасно знаете, что в вашу поганую лотерею богатые люди не играют, у них другие игрища. А играют бедняки, рискуют своим малым в надежде хоть на время поправить дела. Вот официальный документ, посмотрите: после игры с вами гр. Худякова покончила с собой,
– Ладно, - начинает, как ему кажется, понимать намеки Следователя Мутный. Косится на стоящего у дверей сержанта.- У нас же договор, вы не знаете? Позовите капитана Локтева, он вам объяснит.
– Капитан Локтев арестован, находится под следствием.
Мутный делает большие глаза, съеживает плечи и, озираясь, хватается за подбородок.
– Пригласите потерпевшего, - обращается Следователь к сержанту, какого покрепче.
Входит крупный мужчина рабочей внешности.
– Этот?
– кивает Следователь на Мутного.
Вошедший приглядывается, говорит уверенно:
– Он самый.
– Расскажите, как дело было?
– Значит, я покупку делал. А маманя у другого ларька что-то выглядывала. Деньги у ней в руке зажатые были. Они, значит, к ней: давай, мол, мамаша, сыграем. Сперва билетик впихнули, потом деньги, считай, силом выдернули. Маманя в крик. Я на помощь кинулся. Ну, значит, насовали они мне. И мамане досталось, она меня выручать взялась. Всей ихней кодлой разве одному совладать?
– Здорово насовали?
– Здорово, - смущенно признается потерпевший.
– Две недели отлеживался, в лазарете. А потом дома.
– Этот тоже совал?
– кивок в Мутного.
– Этот больше всех, - темнеет лицом мужчина.
– Помнится так, сквозь туман, железкой какой-то тыкал.
Мутный, дурачина, ухмыляется.
– Ладно, - решает Следователь, - вы с ним потолкуйте, а я протокол допишу. Можете у сержанта дубинку взять.
– Нам ни к чему, - светлеет лицом потерпевший.
– И так ладно будет. Один на один ведь.
Следователь склоняется над бумагами, с удовлетворением прислушивается: за меня, за маманю, за меня, за маманю...
– Посадите его на стул, - велит он по окончании экзекуции, - и подпишите протокол. Вот здесь, и здесь. Всего доброго.
– Поворачивается к Мутному: - Эк он вас. Понравилось? Или мало? За дверью еще ждут, своей очереди.
– Что ты хочешь?
– прерываясь дыханием, роняет Мутный.
– А справедливости. Око за око. На кого работаешь?
– Тарасик у нас командир. Из Заречья.
– Тарасика нет больше. Сколько ему шло?
– Семьдесят процентов.
– Когда последний раз деньги сдавал?
– На прошлой неделе.
– Сержант, пригласите еще одного потерпевшего.
– Не надо, - вздрагивает Мутный.
– Двухнедельный сбор у меня на квартире.
– Кто руководит другими группами? Адреса? Состав?
Следователь старательно записывает показания, откидывается на спинку стула.
– Вот, добрый молодец, на совести твоей лично и твоих мерзавцев одна жизнь, тяжкие телесные, сердечные заболевания, ограбленные вами старики и дети...