Закон вне закона
Шрифт:
Весь зал заливался лунным светом, затихали хиханьки с хаханьками воцарялась затаенная тишина, усиленная редким, глухим и хриплым, боем часов в какой-то дальней комнате да потрескиванием головешек в камине. И в загадочных глубинах Замка оживали тени наших далеких предков, и бродил меж ними бесстрашный рыжий котенок, которого прихватили ребята с очередной операции. Больше всего любил котенок, обойдя все заманчивые углы Замка, свернуться в коленях профессора (или на руках Алевтины - она тоже порой вспоминала вслух о своей партизанской юности) перед затухающим камином...
Лялька почему-то прозвала котенка Баксом. Хотя все ее убеждали, что баксов рыжих не бывает,
– Вот еще!
– пожала плечами, ненароком услыхав это, Лялька. Вездессущий бакс - глупость какая!
А может, и не такая уж глупость...
Война между тем продолжалась.
Акция 7. Операция "Шлюха"
Из двухсотпятидесяти факторов, обеспечивающих живучесть криминала, десять, по крайней мере, держала проституция со всей сопутствующей атрибутикой, как-то: порнобизнес, шоу-бизнес, всяки-разны бяки вроде конкурсов на всяки-разны "миски", секс-шопы и прочая дрянь.
Ну, атрибутику можно отложить на потом, а основной криминальный узел надо рубить сейчас, развязать его все равно не получится - тугой и путаный. Путбнный, стало быть.
Естественно, перед началом акции мы провели определенную работу среди населения, сформировали общественное мнение. Прохор дал оглушительную статью о вреде проституции, о ее роли и месте в среде криминала. Проработали этот вопрос в Правительстве. Провели блиц-опрос среди граждан.
В общем и целом они отнеслись к проблеме довольно спокойно. Я бы сказал, безразлично - другие проблемы, более острые, их тревожили: когда жрать нечего, на блядки не побежишь. Результаты опроса показали, что сторонниками легальной проституции выступили 0,012 процента населения, в основном мужского пола. Они довольно яро отстаивали свою точку зрения на право существования этого вида социальной свободы и на открытом диспуте в Доме культуры. Руководил этой бандой все тот же вздыбленный из последних резервов правозащитник Наобум Кузнечик (я освободил его от домашнего ареста, так как понял - такой оппонент мне только на руку). Он очень убедительно и доказательно обосновал крайнюю нужду общества в подобных услугах, особенно для вступающей в половую жизнь молодежи:
– Вся теоретическая подготовка подростков к половым отношениям, наконец-то введенная в школах, ничего не стоит, господа, без практики. Причем эта практика, особенно для мальчиков, должна осуществляться не с такими же неопытными партнершами, а с женщинами, имеющими определенные профессиональные навыки, своего рода мастерство. И только окончив эту сексуальную школу, юноша придет к своей будущей семейной жизни во всеоружии.
– Он хихикнул, сверкнув очками.
– Так сказать, с аттестатом половой зрелости на руках. Он научится грамотно предохранять себя и партнершу от нежелательных последствий, он сможет умело доставлять ей максимум удовольствия...
– Особенно, если триппером наградит. Или СПИДом, - сердито перебил кто-то из зала.
Но перебить Наобума еще никому не удавалось. И Кузнечик понес далее вообще какую-то бредятину. В том смысле, что наличие в городе публичных домов будет способствовать снижению преступлений полового характера:
– Резко упадет число изнасилований, в них просто не станет необходимости при доступности женского тела. Исчезнут во мраке прошлого сексуальные маньяки. Ведь действительно, господа, зачем им выслеживать по ночам свои несчастные жертвы, если можно без особых хлопот и за доступную плату получить то же удовольствие мирным путем? В уютной обстановке...
Тут
– А семья?
– между тем продолжал Наобум Лазаревич.
– Ничто так не укрепляет семейный очаг, как возможность для мужа периодически безопасно разрядиться на стороне. Такая практика исключает посторонние связи, снижает число разводов и внебрачных детей...
Ну и далее - в том же сугубо шизоидном духе.
Прохор дал всем высказаться, а потом обратился к двенадцати разгневанным мужчинам с одним вопросом:
– Я бы согласился с вами, господа. Только ответьте: вы бы не возражали, если бы на эту почетную и такую нужную для общества работу пошли ваши жены и дочери?
Ответа он не получил. Так-то, ребятки, все нужно примерять на себя.
На том дискуссия о вреде и пользе проституции закрылась.
Если же вернуться к истории вопроса, то проституции, как таковой, в городе в дореформенное время не было. Самодеятельность какая-то была веселые девчонки давали в основном командированным за ужин в гостиничном ресторане и солдатикам местного гарнизона за трояк или по симпатии.
Их ставили на учет, с ними задушевно беседовали участковые, их даже исключали из комсомола и направляли иногда на стройки пятилетки, где они осваивали дополнительные специальности и выходили замуж, становясь, как правило, верными женами и заботливыми матерями.
Когда наступила свобода - продавать и покупать тело, - Арнольд со товарищи поставил это дело на серьезную социально-экономическую основу. Собрал всех более-менее годящихся городских девок под свое крыло, заручился обязательством о плановых поставках свежего "товара" (они называли его контингентом) из городского Творческого центра, где на комплексной основе готовились секретарши, референточки и фотомодельки, откупил старую гостиницу и превратил ее в многозвездочный бордель. Все, как у цивилизованных людей: номера на любой вкус и кошелек (особой популярностью пользовались спальни с зеркальными стенами и потолком), сауны, массажные, зимние сады и оранжереи, общий и отдельные бассейны, Зал презентаций для свального просмотра эротических шоу и последующих коллективных игрищ, медпункт (профилактический для клиентов и контрольный для девочек), ну и все остальное, столь же необходимое городу в эпоху половых свобод.
Клиентами борделя были свои бизнесмены и их приезжие партнеры, местные политики и политики из центра, особо доверенные лица городской ментуры, а также головка, среднее звено и боевики бандитских группировок, гнилая местная интеллигенция из числа продажной журналистской братии. Эти вообще разве что не аккредитовались в заведении, где проводили свободное время за счет подписчиков и откуда черпали материалы для своих пакостных публикаций. Как зло заметил Прохор: из влагалищ и прямых кишок.
Бордель этот я прикрыл в первый же день войны, на имущество наложил арест, девок разогнал. Обязав явиться по первому моему зову.
И сегодня согнал их вновь, в Зал презентаций отель-борделя. Чтобы они чувствовали себя свободно и раскованно в привычной обстановке. Так им легче будет пережить предстоящие репрессии.
...Гости съезжались к семи часам пополудни. Стягивались со всех концов города. Уличные, как им и положено, шли пешком. Те, что повыше классом, прибывали на своих машинах, а уж иные в тачках своих хозяев, с охраной.
Охрану ребята отсекали на входе. По принципу:
– А ты куда прешься?
– тычок стволом автомата в брюхо.