Закон
Шрифт:
– Сегодня у него хорошее настроение, - поясняет Эльвира.
– Нынче утром рыбак ему какую-то древность притащил.
Возвращается Мариетта, она принесла рыбы на ужин. Кладет рыбу у камина в углу просторной залы. Потом облокачивается на подоконник спиной к присутствующим. Белое полотняное платьице, доходящее до колен, надето прямо на голое тело.
Мария идет за башмаками Тонио, они висят на балке, а рядом ее башмаки, и башмаки Эльвиры, и башмаки Мариетты; женщины надевают обувь только в праздничные дни или когда идут к мессе
Тонио поглядывает на Мариетту, она стоит к нему спиной, облокотясь о подоконник.
Возвращается Мария с башмаками.
– На что это ты так уставился?
– спрашивает она мужа.
– Обуй-ка меня, - приказывает Тонио.
Он садится на лавку перед господским столом, столешница вытесана из одной огромной оливковой доски. Кроме самого дона Чезаре, никто не имеет права пользоваться массивным неаполитанским креслом XVIII века с позолоченными затейливыми деревянными подлокотниками в виде китайских уродцев.
– Видать, дон Чезаре совсем ума лишился, раз позволил тебе взять свою “ламбретту”, - говорит Мария.
– Один бог знает, куда ты на ней укатишь и в котором часу вернешься.
Мария опускается перед мужем на колени и надевает на него башмаки.
– Вот если встречу дона Руджеро, - заявляет Тонио, - так я ему покажу, кто быстрее: наша “ламбретта” или его “веспа”.
– Значит, верно, что дон Чезаре позволил тебе взять свою “ламбретту”?
– бросает не оборачиваясь Мариетта.
– А почему бы дону Чезаре не позволить мне взять его “ламбретту”? Ведь я его доверенное лицо.
Тонио смотрит на Мариетту. Лучи клонящегося к закату солнца скользят по бедрам девушки, и сейчас отчетливо видна теневая ложбинка, разделяющая ее ягодицы, там, где примялась белая ткань.
– А я тоже умею ездить на мотороллере, - объявляет Мариетта.
– Кто ж это тебя научил?
– спрашивает Тонио.
– Надеюсь, ты не окончательно ополоумел и не дашь ей вести “ламбретту” дона Чезаре?
– обращается к Тонио Мария.
– Заткнись, женщина, - говорит Тонио.
Он подымается, идет в конюшню, выводит оттуда “ламбретту” и на площадке перед домом берет ее на тормоз. Женщины идут за ним следом. Изо всех углов высыпают ребятишки. Рыбаки бросают сматывать сети и тесно окружают мотороллер.
– Воды принесите, - командует Тонио.
Мария и Джулия зачерпывают полные ведра в водосливе озера. Тонио одним махом выплескивает воду на колеса и на крылья мотороллера. Потом протирает “ламбретту” кусочком замши, доводит ее до блеска.
– Выходит, значит, - говорит один из рыбаков, - дон Чезаре разрешил тебе взять его “ламбретту”…
– А что же тут такого?
– отвечает Мария.
Мариетта держится в стороне, у крыльца.
Тонио нажимает на кнопку карбюратора, подкачать бензина. Потом проверяет рычаг скорости, чтобы тот был в нейтральном положении. С задумчивым видом регулирует подачу газа.
Рыбаки еще плотнее окружают мотороллер, дети
Теперь Тонио нажимает на педаль сцепления. Раз, другой, и мотор начинает работать. Тонио передвигает рычаг, и мотор взревывает, работает на полную мощность, затихает.
– Хороша штучка!
– восхищается рыбак.
– Работает не хуже “веспы”, - подтверждает другой.
– А все-таки уж если иметь мотороллер, так лучше “весну”, - говорит третий.
– Раз дон Чезаре купил себе “ламбретту”, - возражает первый, - значит, он навел справки, какой мотороллер самый лучший.
Тонио отпускает тормоз, садится на седло. Он снова заводит мотор.
К мотороллеру быстро подходит Мариетта.
– Прокати меня, - говорит она.
– Вот видишь, видишь, сама к нему лезешь!
– кричит Мария.
– Больно-то он мне нужен, - отвечает Мариетта.
– Просто я хочу прокатиться на “ламбретте”.
Она кладет обе ладони на руль.
– Тонио, - просит она, - ну позволь мне сесть сзади.
Мария, которая стоит по ту сторону мотороллера, не спускает с обоих глаз.
– Надо у дона Чезаре разрешения спросить, - мнется Тонио.
– Дон Чезаре разрешит, - уверяет Мариетта.
– Это как сказать.
– Пойду спрошу у него разрешения.
– Нет, вы только посмотрите на нее, - возмущается Эльвира, - теперь она уже дону Чезаре мешать будет.
– Ты сама рассуди, - говорит Тонио, - ведь дон Чезаре, когда работает, не позволяет его беспокоить.
– Но ведь ты же его доверенное лицо, верно или нет?
– не сдается Мариетта.
– Прокати!
– Это точно, я лицо доверенное, - подтверждает Тонио.
– Но мне, знаешь, какие важные поручения даны. Поэтому-то дон Чезаре и позволил мне взять его “ламбретту”. Ну сама сообрази: разве берут кататься девушку, когда дела надо делать?
Мариетта убирает с руля руки и отходит прочь.
– Ты просто баба!
– кричит она.
Круто повернувшись, она идет к крыльцу.
Тонио дает газ, мотороллер трогается с места и катит по бамбуковой роще в направлении моста.
Рыбаки смотрят вслед Мариетте, подымающейся по ступенькам крыльца. Они перебрасываются шутками, нарочно но понижая голоса, чтобы ей было слышно.
– Мужика хочет, - замечает один.
– А раз мужика не имеется, - подхватывает второй, - и “ламбретта” сойдет.
– А как же! Такой мотороллер - штучка солидная, - замечает третий.
Все трое хохочут, не спуская глаз с Мариетты, а у нее от быстрой ходьбы подол платья липнет к бедрам.
На верхней ступеньке крыльца она останавливается и бросает рыбакам:
– Идите-ка, мужики, лучше к вашим козам!..
Про жителей низины ходит слух, что они предпочитают развлекаться с козами, нежели с собственными женами.
Мариетта входит в дом. Слышно, как “ламбретта”, прогремев по мосту, катит за завесой бамбука вдоль водослива.