Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага
Шрифт:
– Но этого не может быть! – воскликнул потрясённый Солон.
– Не может, но возможно было, – спокойно ответил жрец, – об этом свидетельствует самый древний папирус. К тому же далёкие предки жреца Сонхиса, проживающего сейчас в Саисе, видели это своими глазами. Между прочим, интересующий тебя папирус находится у него. Древнюю реликвию с трудом удалось сберечь.
– Но, почему к ней такое странное отношение? – ещё больше забеспокоился афинянин.
– Потому, что этот манускрипт коренным образом меняет взгляд на нашу историю, религию и всё то, на чём мы учились и воспитывались.
– Но я никогда
– Об этом и сейчас знают не более пяти человек. А раньше – и того меньше.
– Давно ли жил этот народ, не миф ли это?
– На счёт мифа не знаю. Ведь вся наша жизнь есть непреходящий миф; она целиком состоит из мифов. А в них, как известно, есть всё – и реальное и мнимое, и великое и низменное, и сиюминутное и непреходящее. Что касается давности времён, то это было, – жрец несколько мгновений подсчитывал в уме и затем с наслаждением произнёс, – девять тысячелетий назад, Так некоторые говорят и так полагают.
– Как назывался этот народ, как прозывали их государство? – дрожащим голосом интересовался Солон.
– Государство называли Атлантидой, а народ – атлантами, и жили они в большом море, на огромном острове, столь огромном, что он превосходил все изведанные ныне земли. И жизнь их была устроена по законам разума, совершенства и справедливости. Основою основ были законы, которые они сами сочинили и по согласию приняли. Возможно, о таких законах ты мечтаешь сейчас, афинский мудрец и купец. Но боги покарали их, ибо они слишком высоко вознеслись и вели себя недостойно. Атлантида погибла, остались только смутные воспоминания. Ну да хватит об этом. Прогуляемся лучше по саду перед сном.
Во время прогулки Солон не удержался и спросил Менхофра:
– Разве Сонхис был жрецом вашего храма?
– Да, и не только Сонхис, но и все его предки, с незапамятных времён. Многие из них были Великими жрецами. Их изваяния ты видел в храме. Правда, Сонхис был всего-навсего хранителем рукописей.
– Но почему же тогда он покинул храм Амона, от чего изменил своему Богу?
Менхофра многозначительно улыбнулся, а затем то ли с грустью, то ли с завистью медленно произнёс:
– Сонхису повезло. Фараон Нехо, взойдя на престол, приблизил его к себе. Вот и оказался он в Саисе, стал жрецом храма богини Нейт. Но изменил ли он Амону? – вот в чём вопрос. Полагаю, что нет. Можно ведь быть жрецом храма Сета, Пта, Атума, Хнума, Тота, Аполлона, но в душе оставаться преданным Амону. К тому же, и это главное, он близок к живому Амону – фараону. Ты же не хуже меня знаешь, что для египтян важнее живой, осязаемый Амон, тот, от которого можно что-то получить в награду, а не тот, храмовый – которому, наоборот, следует дарить. Для большинства египтян издревле понятия бог и фараон совпадали. Жрецы пытались возражать против такого толкования бога. Но в Египте сила оружия оказалась сильнее силы духа. Поэтому я не осуждаю Сонхиса. Возможно, и я также поступил бы, обласкай фараон меня.
Солон внимательно слушал жреца, и где-то в душе сочувствуя ему, все больше и больше проникал в тайны религиозной и государственной жизни этой великой страны. Интересного и поучительного здесь было много, и афинянин старательно усваивал всё.
Около двух часов длились прогулки по саду. Собеседники вели незатейливые разговоры, затем
Жрец ежедневно на несколько часов уходил в храм, затем возвращался домой, и они вновь и вновь в фиванском саду вели возвышенные беседы. Несколько раз Солон пытался повернуть разговор к вопросу об Атлантиде, но беседы на эту тему не клеились. Менхофра уклонялся от столь сложного разговора, сказав, что в храме Нейт он узнает гораздо больше, чем здесь. В этом вопросе главный человек – жрец Сонхис. Фиванский жрец дал понять афинянину, что разговор об Атлантиде его не радует, в отличие от других тем.
В Фивах был ещё один храм Амона в Луксоре. Тоже древнее и поистине грандиозное сооружение. И в этом храме у Солона были знакомые жрецы, и с ними он вёл беседы. Но здесь об Атлантиде ничего не знали, а может не хотели знать и говорить о ней. От Менхофра афинянин услышал немало интересных древнеегипетских сведений по земледелию, астрономии, математике. Только теперь он сполна оценил значимость храмов как центров древней культуры и хранилища знаний.
Видя огромный интерес Солона к знаниям, жрец предложил ему привезти в Фивы сына, дабы тот получил надлежащее образование, а то и принял жречество, стал священным человеком.
– Прими к сведению, афинянин, – сказал он гостю в полголоса, – жрецы – это истинные владыки Египта, разве что без царских тронов, корон и скипетров. Но власти у нас премного. Денег и влияния тоже. У нас особый дух, надёжный опыт, бесчисленные блага и божественная благодать. Что ещё нужно юноше, вступающему в большую жизнь.
Солону показалось интересным такое предложение, но всё же он ответил так:
– Мысль, созревшая в твоей голове весьма интересная. Однако сын должен сам выбрать свой путь; в жизни хороших дорог много. К тому же не всякий жрец священен.
На прощание египетский жрец подарил Солону древнюю кифару, украшенную золотыми пластинами, сказав при этом:
– Надеюсь, звуки, извлечённые из этих струн, будут достойным украшением твоих мудрых элегий.
На что растроганный поэт ответил:
– Благодарю тебя, любезный друг. Сия кифара – поистине царский подарок. Однако опасаюсь, как бы внешний вид инструмента не затмил смысла моих стихов и музыки. Как бы эллины не сказали, что пою не я, а эта восхитительная кифара.
Итак, пробыв две недели в Фивах, искренне отблагодарив Менхофра, Солон стал собираться в новую столицу Египта – Санс.
3
Вернувшись на корабль, афинский купец, приличия ради, поинтересовался у Харета, как обстоят их торговые дела, хотя мысли его были заняты совершенно иным. Дела, по словам Харета, были благополучными, да и быть иначе не могло, ибо за многие годы странствий со своим хозяином слуга сам стал хорошим торговцем.
Корабль загрузили фиванскими товарами, среди которых большим спросом пользовались свёрла, молоты, музыкальные инструменты, металлические сосуды, амулеты, бусы, и отправились вниз по Нилу.
Плыли не спеша, останавливаясь там, где можно было что-то дороже продать, а купить дешевле. Потому что беседы беседами, а торговля торговлей, у неё свои законы. Солон их хорошо знал и соблюдал.
Конец ознакомительного фрагмента.