Законодатели
Шрифт:
– Благодарю и охотно принимаю твое приглашение, – холодно и сдержанно ответила Уржани.
Пожирающий взгляд Абрасака и веяние его бурной страсти, упав на очищенный и чувствительный организм посвященной, причиняли ей невыразимое недомогание.
– Вам будет трудно идти по этой местности; так позволь нам донести вас до крылатых коней, – прибавил Абрасак, приподнимая нимало не сопротивлявшуюся Уржани.
Каждый из его спутников взял себе по жрице, и тогда только они увидели, что для одной из них недоставало кавалера, а именно Авани. С минуту Абрасак недоумевал, а потом сказал:
– Надо
Он громко свистнул, товарищи последовали его примеру, и через несколько минут появились крылатые драконы, покорно опустившиеся на землю.
Абрасак сел на Мрака, поместил перед собою Уржани, а Авани пригласил сесть сзади и крепко держаться за него. И через несколько минут отряд поднялся в воздух.
Уржани была спокойна и мужественна. То, что с ней произошло, не было для нее неожиданностью, а сознание своей силы, уверенность в покровительстве отца с Нарайяной вернули ей равновесие. Испытание началось, и надлежало его выдержать с честью.
Внимательно стала она рассматривать незнакомую страну, над которой летел крылатый конь. Вскоре они достигли девственных лесов, казавшихся бесконечными, и Уржани с удивлением заметила, что местами виднелись расчищенные просеки, усеянные грубыми хижинами с плоской крышей, обитаемые такими же волосатыми великанами, как и те, что их похитили.
Вскоре крылатые кони спустились, и Уржани очутилась перед входом в большой дом с плоской крышей; несколько белокаменных ступеней вели в галерею с четырехгранными столбами; растения, посаженные в кадках, несколько оживляли картину.
Абрасак провел гостей прямо в залу, где посредине стоял стол, очевидно, заранее накрытый для пира. В грубой посуде приготовлены были фрукты, мед, ломти хлеба и вареные овощи, а в своеобразных кувшинах, притязавших на красоту и разукрашенных цветными камнями, налито было молоко и крепкое питье, приготовленное самим хозяином.
При виде такого торжественного угощения на лице Уржани мелькнуло насмешливое выражение, но она молча дала подвести себя к стулу, стоявшему несколько выше других, и поместилась на этом подобии трона. Абрасак сел рядом с нею, а по другую ее сторону посадил Авани; остальные разместились так, что каждая дама имела около себя кавалера.
Бледные, взволнованные молодые девушки то тревожно поглядывали на незнакомых соседей, то на Уржани; но хотя она также была бледна, однако спокойно приняла чашу молока и фрукты.
Озабоченный, видимо, Абрасак беспокойно оглядывал собрание, обдумывая, как приступить к решительному объяснению, забывая в минуту такого волнения, что молодая магиня может читать его мысли.
Однако размышления его прервала Уржани неожиданным вопросом:
– Все здесь, мне кажется, приготовлено было к какому-то пиршеству. Мне говорили, что ты довольно силен в искусстве угадывания, так не предвидел ли ты постигшую нас неприятность и наше появление в твоем доме?
Загорелое на солнце лицо Абрасака густо покраснело, и мрачный огонь вспыхнул в его черных глазах.
– Ты не ошиблась, благородная Уржани. Я предвидел ваше появление и ныне приветствую вас, как добрых гениев, которые положат конец нашему одиночеству, а своим искусством и красотою украсят нашу тоскливую,
Вынужденные волей судьбы просвещать низшие народы, еще не совсем вышедшие из животного состояния, мы не могли найти между ними подходящих себе жен. Ваше появление разрешило этот вопрос. Подруги твои, как высшие существа, прекрасные, как видения, станут верными супругами моих друзей; а они, молодые, красивые и энергичные, не могут считаться недостойными их. От их союза родятся новые божественные поколения, которые будут царствовать на этих еще диких землях и цивилизуют их.
Ты, Уржани, будешь моей царицей, и если то, что я могу теперь предложить тебе, крайне бедно и жалко, то в будущем к твоим ногам я сложу весь мир; а покамест – он поднял чашу – пью за здоровье наших божественных супруг и за этот день нашей свадьбы.
Уржани слушала его, не прерывая, но среди ее молодых подруг поднялись вопли и негодующие крики.
– Предатель! Неблагодарный! Ты похитил нас при помощи своих мерзких слуг, а теперь с твоими подлыми сообщниками хотите насиловать нас?! Или ты забыл, что я супруга Нарайяны, твоего благодетеля, вооружившего тебя силою, которой ты злоупотребляешь, – строго проговорила Уржани, смерив его презрительным взглядом. – Верни нам свободу, а не то бесчестный поступок твой может дорого обойтись тебе.
Абрасак скрестил руки и дерзко, вызывающе смотрел в глаза Уржани.
– Бойся я последствий своих поступков, то не бежал бы из города магов, и… до сегодня я не вижу причины раскаиваться в своем решении. Надеюсь, что и впредь будет так же. Не раздражай себя, Уржани. Ты и твои подруги безвозвратно принадлежите нам, и тысячи моих безобразных, но грозных слуг будут охранять как мой дворец, так и дома моих друзей, умерщвляя каждого, кто бы ни осмелился приблизиться к одной из вас.
Ты и все прочие, вы будете нашими женами, а потому откажитесь от бесцельного и тщетного сопротивления. Друзья! Ведите же каждый свою избранницу в жилище, приготовленное вами настолько красиво и уютно, насколько позволили обстоятельства. Очень скоро ручки волшебниц украсят все самыми разнообразными художественными произведениями.
Сообщники Абрасака, с лихорадочным нетерпением ожидавшие этой минуты, тотчас захватили каждый по жрице и унесли их, несмотря на слезы и отчаянное сопротивление молодых дев, бившихся в их крепких объятиях. Скоро в зале остались только Уржани, Абрасак и Авани.
Наступило тягостное молчание. Уржани встала, оттолкнула свой стул и, прислонясь к нему, спокойно и презрительно ожидала, что будет; лишь учащенное дыхание и выражение негодования во взоре выдавали волнение, вызванное только что случившимся.
– Ну, что же, Уржани? Желаешь ли ты добровольно подчиниться или принудишь меня также применить насилие? Моею ты должна быть! – глухим голосом спросил Абрасак.
– Я не могу быть твоей женой потому, что я уже замужем за Нарайяной, а сделаться добровольно твоей любовницей было бы слишком много требовать от честной женщины и притом посвященной, – спокойно ответила Уржани.
Лицо Абрасака густо покраснело, и, видимо взбешенный, он сделал шаг к ней; но в этот момент Авани бросилась между ними и заставила его отступить.