Шрифт:
По законам амазонок крылья птичкам не нужны.
Глава 1
Всю жизнь меня то и дело, что учат воссоединяться с природой, пропускать её силу сквозь себя и повелевать с разрешения богов лесами. Природа совершенна, а мы ее творения. Но даже у совершенства есть изъян, и этот изъян – это я.
Несмотря на все старания матери и сестринства, я бездарна, как старая коряга. Хотя нет, из коряги можно вырезать отличную кисть для красок, а из меня дочь природы ну никак не вылепить.
Этой ночью во сне я бродила по Фовосу. Ту жуть, что пленила меня сложно описать словами.
На Фовосе царит такая тишина, что даже звук рассекающего воздух сагариса заглушает лесную возню. Вначале я хотела укрыться в тропиках, но моё сердце стучало громче, чем шуршала листва, а значит я была легкой добычей для хищника. Все потому что я трусиха, какую днем с огнем не сыскать.
Моё тело было покрыто красными перьями, местами виднелись серые вкрапления. Я расставила руки в стороны и устремилась ввысь, но не смогла взлететь. У меня не было крыльев… а птичка, без крыльев не взлетит.
Обсуждать Агоналии запрещено, но как-то вскользь я слышала от сестер, что берег самое опасное место острова. Этой ночью я встретила смерть именно там. Стоило мне ступить на берег, легкие с жадностью стали поглощать соленый морской воздух, а потом я почувствовала легкую невесомость, почва плавно утекала из-под ног. Это был самый большой страх этой ночи – зыбучие пески. И я увязала всё глубже и глубже…
И почему сестры так рвутся пройти испытания Фовоса?
Я часто думаю о законах амазонок, особенно сейчас, когда на носу Агоналии. Вот и сегодня, проснувшись в холодном поту я долго лежу в оцепенении от ужаса и смотрю в потолок.
– Солнце встает. Пора и тебе, - говорит мама, приоткрыв дверь в мою комнату.
– Сестры собираются. Я буду ждать тебя на улице.
– Мам… Я единственный ребенок в семье.
– Надеюсь эти слова никогда не покинут этих стен, иначе… Мне стыдно за то, кого я воспитала.
Её длинные ресницы похожи на крылышки ангелов. Всегда мечтала и себе такие, но увы, от матери мне досталось только упрямство. Хотя, генетика здесь ни при чем.
Она оставляет меня наедине с совестью, что грызет меня каждый раз, когда лень берет верх над другими чувствами. Сквозь окно виднеется едва порозовевший небосвод. Рассвет – время Авги. Из моих окон открывается шикарный вид на сады. Обожаю позднюю весну, как сейчас, в это время Деметра по-особенному разукрашивает мир. Пышные бутоны ярких роз уже раскинулись по кованым аркам. Они завораживают мой взор. Отведенного времени на сборы слишком мало, придется отложить любования на потом.
Говорят, когда-то мир был другим. Суши было больше, и она была густо населена людьми. Эволюция и прогресс погрузил мир в токсины. Экологический кризис привел к развитию страшной пандемии. Сотни тысяч человеческих жертв остановили прогресс.
У нас принято считать, что это боги послали на землю смертельные испытания, дабы вернуть людей к их истокам. К временам, когда человек и природа существовали как один организм, но я склонна к мысли, что здесь не обошлось без руки самого человека. Как иначе объяснить Великую Войну, что прошлась по земле наступая на пяты хвори?
Падали спутники, уничтожалось оружие, искусственный интеллект был стерт с лица земли. Люди воевали за оставшиеся крохи ресурсов, лишившись человечности, пока не утратили последний смысл этой вражды. А потом был ядерный взрыв. Он стал точкой в эпохе. Отсчет времени начался заново. Нам повезло оказаться там, где мы есть. Во всяком случае у нас есть плодородная земля, в то время как в округе одно выезженное токсичными отходами поле.
Омыв заспанное лицо, я надеваю льняную рубаху и громко шлепая босыми пятами иду на улицу. Я долго возилась, но мать терпелива. Она порицательно кивает, и мы спешим на Авги.
Лобное место располагается в самом сердце острова, напротив дома моей лучшей подруги Клиери. В центре лобного места ритуальный костер, его зажигают только на праздники. В обычное время он украшен цветами, иногда девочки приносят к нему что-то своё, говорят он даже когда дремлет, заряжает вещи энергией.
Авги – это ритуальный танец. Так сестры приветствуют новый день и просят природу даровать им силу. Наверное, это единственный ритуал где не нужно убивать кого-то, измазываться кровью, или ещё чего хуже – пить ее. Мерзость!
Сестры собираются вокруг дремлющего костра. Старейшинам негоже просить силы у земли, они давно не тренируются и не охотятся, но им отведена важная роль в ритуале – бубен и воспевание. Я занимаю место возле матери, усаживаюсь на колени, поджимая ноги под себя. Из-за россы подол ритуальной рубахи становится мокрым. Неприятно.
Все девушки одинаково одеты – белая льняная рубаха свободного кроя. Мои ладони упираются в сырую почву. Опустив голову, я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Нужно выбросить все мысли из головы, услышать, как бьется сердце, шумит кровь, и только тогда впустить свои корни в землю, и пропустить через себя сотни вольт жизни. Наша сила в единстве с природой.
Стоит первому лучу солнца коснуться верхушки костра, царица Астер поднимает над головой чашу с животворящим варевом и выходит в центр кольца. И так, кружа хаотично в танце под ритмы старейшин, мы освобождаем своё сознание от земных тягот, возвышаясь духом над ритуальным кольцом, пропитываемся магией утра, заряжая каждую клеточку своего тела безграничной силой природы.
Изведя земное тело до изнеможения, девушки делают глоток варева из чаши Астер и преподают к земле, раскрывая чакры до тех пор, пока земное тело вновь не сольется с бессмертным духом. Мы – дочери природы и преемницы богов, поцелованные самой Афиной. Мы – амазонки.
Все, но не я…
Клиери говорит, когда она делает глоток отвара и припадает к земле, она буквально чувствует горячий поток силы, что разливается по телу кипятком в жилах, а не кровью. Я же, как бы не старалась начать ритуал с чистыми мыслями и слиться с ритмами в танце, всё равно чувствую лишь горечь заваренных трав с наших садов, а развалившись после этого на траве, едва перевожу дух под ритмичное биение сердца.
Я часто думаю: ну что во мне не так? Почему прислонившись к великому дубу, я не слышу его шепот? Мать говорит мне нельзя болтать об этом ни с кем, а лучше и думать об этом перестать. Так я и сделала. Смирилась. Я – изъян.