Законы отцов наших
Шрифт:
— Что я пытаюсь изо всех сил вычислить, — шепчет он, — так это свободен ли я или же навечно проклят.
— И то, и другое, — говорит Сонни.
Однако он и сам все это знает. Затем делает шаг в сторону и, повернувшись, идет в сторону лимузина из похоронного бюро, который доставит Сару, Люси и его в дом родителей. Стоящая у края тротуара Люси все еще плачет, чуть ли не навзрыд, прощаясь и обнимаясь с родителями Хоби, которых она знает целую вечность. Сет, поддерживая Люси за локоть, помогает ей сесть в машину.
Сонни придется еще перемолвиться словечком с Люси, и, если сказать откровенно, у нее совсем не лежит к этому душа. Не важно, какими потрепанными жизнью они при этом будут притворяться, но обеим будет неловко. Сонни не знает, что именно сказал Сет
И все же в целом им предстоит пройти огромное расстояние. Сдержанность и осторожность — вот слова, которыми Сонни охарактеризовала бы тот уровень, на котором находятся их отношения в настоящее время, разумеется, с ее стороны. Она слышала это от тех, кто делал вторую попытку. Либо ты повторяешь те же самые ошибки, либо каждую минуту только и думаешь о том, чтобы их избежать.
В прошлом месяце Сет посвятил колонку двум канатоходцам, которые в своей профессии руководствовались правилами в духе китайских мудрецов: «Ты все время смотришь только вперед, но не вниз. Ты веришь в то, что канат будет там, куда ты поставишь свою ногу». Это их совместная жизнь в данный момент. Если вести отсчет с начала процесса, получается, что Сет провел в округе Киндл более шестнадцати недель, однако болезнь его отца, который умирал в течение четырех месяцев, позволила им избегать каких-либо четких и ясных деклараций. Обычно Сет ночует у Сонни, однако свои вещи держит в «Грэшеме», куда ходит каждый день писать свою колонку. Все равно за номер платит газета, говорит он. Однако она подозревает, что он мигом перебрался бы к ней со всем скарбом, если бы с ее стороны последовало такое предложение. Но она сделает его только в том случае, когда у нее появится твердая уверенность в том, что она точно хочет этого.
Сияющий черным лаком длинный «кадиллак» медленно отъезжал, оставляя после себя густой шлейф выхлопных газов. Оказавшись в одиночестве, Сонни направляется к микроавтобусу. Ее каблучки вязнут в сырой почве. У дома покойного, в конце забетонированной дорожки стоит старомодный столик для телевизора со складными алюминиевыми ножками. На нем Сонни видит кувшин и таз.
— Чтобы смыть кладбищенскую грязь, — поясняет Стью Дубински, поднимаясь по ступенькам. Его брюхо размером со здоровенный глобус выпирает так, что на пиджаке, который виден из-под расстегнутого пальто, трещат пуговицы.
Зайдя в дом, Сонни направляется в старую спальню Сета и по пути замечает Сару, которая сидит в кабинете деда, где старый мистер Вейсман просматривал выписки счетов и извещения о брокерских сделках. При этом он всегда запирал дверь, даже если был один. Сонни, у которой сегодня еще не было возможности переброситься парой словечек с Сарой, входит туда. Сара простирает к ней руки. На ее лице выражение безграничного горя. Она замечательная девушка, наделенная разнообразными способностями, искренняя, рассудительная. Сара серьезно относится ко всем своим обязанностям, начиная от посещения тренировок студенческой волейбольной команды, за которую она играет, и кончая преподаванием английского языка для русских эмигрантов. По субботам, побывав у деда, Сара часто заходила к Сонни и жаловалась на усталость. Она говорит, что не высыпается и ей постоянно хочется спать. Сонни думает,
На письменном столе, за которым сидит Сара, стоит какое-то недостроенное игрушечное здание. Замок?
— Это трехмерный пазл. — Сара показывает ей крышку коробки с рисунком. — Вчера вечером мы собирали его. Родители и я. — Всякий раз, когда Вейсманы вместе, они начинают собирать пазлы. — Сара поясняет с беспомощной улыбкой: — Исаак обожал их.
Она берет маленькую детальку с зубчатыми краями и вставляет в парапет. Сонни мысленно рисует себе картину: Люси, Сара и Сет трудятся сообща здесь, за шведским бюро, на которое падает свет от старомодной металлической настольной лампы с отражателем в форме жука на гибкой ножке. Они работали в основном молча, изредка обмениваясь скупыми словами. Каждый из них знал, чем они занимаются, и остальное было не важно — они нуждались в единении, памяти. Так живет Исаак, когда они все вместе. Сара подает Сонни пригоршню деталей из пенопласта, однако та не может заставить себя притронуться к ним, как если бы это были кости погибшего мальчика.
На кухне всем распоряжается Люси, она деятельно хлопочет, отдавая приказания Сету, Хоби и Дубински. Мужчины сняли пиджаки и закатали рукава. Люси называет Сета Майклом — привычка, родившаяся в их параноидальной, грозной молодости в начале семидесятых, когда любая случайная оговорка могла стоить Сету свободы. Под этим именем Сет женился на Люси. В свидетельстве о рождении Сары до сих пор написано: Сара Фрейн. Теперь такая практика дорога им как воспоминание о счастливо пережитой опасности. Сонни время от времени называет Сета «бэби». Это получается у нее совершенно непроизвольно. Что в этом имени? Старый вопрос. Однако сегодня ей придется следить за языком и называть его только Сет.
Сонни просит дать ей какое-нибудь поручение, но Люси, стоящая у кухонной мойки, говорит, что все дела уже переделаны. Потом, спохватившись, поворачивается и, увидев Сонни, радостно восклицает. Поднявшись на цыпочки, обнимает ее и, повиснув у нее на шее, говорит, что та прекрасно выглядит. От Люси пахнет какими-то травами. У нее крепкое, мускулистое тело, куда крепче, чем можно было подумать. Может быть, причиной тому — ее маленькая фигурка, производящая впечатление хрупкости, или сохранившееся в памяти Сонни представление о ней как о совсем юной девушке, почти подростке.
Дом довольно быстро наполняется гостями. Сначала приходят соседи, несколько мужчин и женщин почтенного возраста, убеленные сединами, которые дружили с матерью Сета. Затем приезжают братья Люси с семьями. После них является стайка юношей и девушек из студенческого общежития в Истоне, предводительствуемая бойфрендом Сары. Они держатся вместе и ведут себя несколько настороженно. Девушки одеты заметно лучше ребят. Видно, что они немного растеряны. Их жизненный опыт невелик, и для некоторых это, возможно, первые похороны, на которых им приходится присутствовать. Сонни беседует с родителями Хоби. Это импозантные старички, обаятельные и забавные. Груз прожитых лет сказывается в их спокойном, мудром отношении ко всему, хорошему и не очень. Теперь каждому из них уже далеко за семьдесят. Они сильно растолстели и страдают артритом, однако сохранили живость ума. Они постоянно поддразнивают друг друга.
Затем входят Соломон Аугуро и Марта Штерн, которые оба прониклись к Сету симпатией, и Сонни, покинув на время родителей Хоби, подходит к ним. Сонни замечает в противоположном углу комнаты Джексона Айреса. Что он делает здесь? Ей так и не представляется возможности выяснить это, потому что прибывает издатель «Трибюн» Мае Фортунато, присоединяющийся к Дубински и группе своих редакторов, которые находятся здесь некоторое время. Они уже несколько недель обхаживают Сета, надеясь, что он сделает «Трибюн» своей родной газетой, так как со дня на день должен истечь его контракт с «Пост интеллидженс» в Сиэтле. В последнее время Сет каждый вечер ведет долгие переговоры по телефону со своим адвокатом в Сиэтле Майком Морицом.