Законы войны
Шрифт:
Афганистан, близ Кабула
Точка три
Утро 3 ноября 2016 года
— Военюристы, значит?! — своим обычным, спокойным и даже равнодушным тоном спросил адмирал.
— Ага.
— Не ага, а так точно, военный! — заорал Араб. — Агашки в кроватке закончились, б…ь! Ты совсем о…ел или как?! Не слышу?!
— Тихо, тихо… — сказал адмирал, — тихо. Вспомни — они тебя как называли? Как сначала, как потом?
— Сначала — молодой человек, — вспомнил Сашка, — точно, так и говорили. Потом назвали меня. По псевдониму
— Молодой человек… Необычно. Настоящее не упоминали? Контору, работу, что-то из этого?
— Никак нет. Господин адмирал — я через это и понял, что неладно что-то. Если бы они реально меня знали, так знали бы и это. А так… сразу понял, что неладно что-то.
— Ясно. А…
— Да куда уж яснее! — снова вспылил Араб. — Ты же купился! За мятый трешник! Подставился! И сам подставился, и товарищей подставил, говнюк поганый!
— Я вроде бы еще не закончил, господин полковник, нет?
— Прошу простить… — Араб, до этого нервно ходивший по «кабинету», сильно стуча каблуками, уселся на край стола.
— Дальше что делал? Как понял, что происходит что-то неладное?
— Они силу применить попытались. Я парировал, захватил у одного оружие, приказал второму не двигаться. Спросил — какой у них уровень допуска. А первый, что за рулем сидел, подал машину вперед. Неожиданно для меня — отскочить успел… а стрелять, извините, не стал. Свои же.
— Свои, свои… Дальше что?
— Решил, что дело неладно. Поехал сюда.
— Дурак, б…ь! — сказал, как припечатал Араб.
Адмирал протянул руку:
— Оружие. Пистолет.
Сашка достал пистолет.
— Да не свой, тот, что ты взял. Или выкинул по пути?
— Никак нет…
Адмирал осмотрел пистолет. «Орел», заказной. Короткая, «командирская» рамка и полная рукоять, восемь патронов стандарт и девять — с удлинителем, как здесь. Девять миллиметров «Маузер» — стандартный калибр на заказном оружии. Рукоять стесана сзади, чтобы не цеплялась, — «бобтейл» называется.
— Заказной, строевой…
Пистолеты делятся на строевые и внестроевые. Строевые тебе выдают, но, если желаешь, есть список, очень короткий — можешь сам заказать, если стандарт чем не устраивает. Многие, например, заказывают полностью фрезерованный, он в три раза дороже, но до полумиллиона выстрелов живет. Зачем? А просто так, для форсу. Вне строя можно носить все, что угодно, как вот они носят «Глоки» и германские «СИГ». А этот явно строевой.
Араб слез со стола, на краю которого сидел.
— Поехали.
— Куда, куда… Тащить кобылу из пруда! Я руками за узду, а ты — зубами за все другие части тела! В аэропорт заедем, потом к бабе твоей. Разберемся…
Араб весь на нервах спохватился:
— Разрешите?
— Действуйте…
В аэропорту Араб открыл ячейку, достал большой пакет, еще один. В одном был костюм, в другом — пропахшая потом гражданская одежда. Достал из пакета с костюмом ополовиненный флакон, прыснул себе на руку.
— Дурак, как есть дурак… — заключил
— Не шпионка она.
— А ты откуда знаешь, юноша? Ты думаешь, она тебе скажет — мол, я шпионка? О чем говорили-то с ней?
— За жизнь говорили.
— А конкретнее?
— О том, как тут раньше было. Ее отца повесили бородатые за то, что был врач, ясно?! Сказали, что он колдун.
— Да куда уж яснее. А ты что отвечал на это?
— Да ничего не отвечал я… — сказал Сашка и добавил: — Выйти замуж вот предложил…
— Замуж — это дело хорошее. Особенно если жена — докторесса. Латать тебя будет, идиота. Ладно, поехали невесту смотреть…
На выходе из аэропорта Араб достал телефон, набрал номер.
— Это я… — коротко сказал он, не произнося ни единого лишнего слова, пока подтверждается… — Понял, отбой.
Днем Кабул другой, не такой, как ночью. Дома можно даже не узнать… ночью дом казался серым, на самом же деле он был бледно-розового, популярного в Афганистане оттенка, красиво высвечиваемого поднимающимся солнцем. Зловещая тень кустов оказалась красивым регулярным насаждением местного кустарника с небольшими, красными цветами.
Он вдруг понял, что днем — здесь впервые. Все их свидания происходили по ночам. Такая вот запретная любовь — хотя оба были свободны.
— Здесь?
Сашка кивнул:
— Да. Но она на работе должна быть.
— Это неважно. Подождем. Квартира какая?
— Двадцать восьмая. Четвертый этаж… — Сашка дернулся, чтобы выйти.
— Сидеть… Без тебя справимся, юноша, сиди смирно…
Араб переключил свое устройство связи в режим рации. Это была новая, специально разработанная для горячих точек «Нева» — одновременно и рация, и сотовый телефон. Один рычажок передвинул — и все. Очень удобно.
— Есаул, я Араб, как принимаешь?
— Араб, принимаю громко и четко.
— Второй подъезд. Четвертый этаж, квартира двадцать восемь. Можно работать.
— Вас понял, заходим…
— И повежливей там, ясно?
— Так точно…
Во дворик зарулил «Интернэшнл», большой внедорожник. Сашка узнал его — специальная конвойная машина. С виду как обычная, но сиденья второго ряда развернуты на девяносто градусов, так чтобы каждый стрелок сидел лицом к дороге. Сиденья второго ряда развернуты на сто восемьдесят градусов, для того чтобы можно было вести огонь назад. Между вторым и третьим рядом — большое пространство, сиденья третьего ряда вынесены максимально назад, так чтобы можно было быстро высадиться. Между сиденьями второго и третьего ряда — пространство для пулеметчика, он ведет огонь через люк в крыше, который, откидываясь, превращается в защиту для пулеметчика со всех четырех сторон. Достаточно снять двери и на дверные петли навесить пулеметные турели — и вот у тебя штурмовая или патрульная машина — рейдер для сил специального назначения. Повесил двери обратно — просто бронированный внедорожник.