Закопайте Эльминстера поглубже

Гринвуд Эд

С дальнего края поляны раздался сухой смешок Эльминстера, прозвучавший выше, чем должен был из–за юных голосовых связок Амарун.

— Может, я и старик, парень, но со слухом у этого молодого тела всё в порядке. Раз уж об этом зашла речь, я верну тело ей, чтобы вы двое могли поцеловаться и поласкать друг друга, притворяясь, что вы одни.

Арклет сурово посмотрел на Эльминстера — по крайней мере, попытался. Ему сложно было наградить свою возлюбленную подобающе гневным и презрительным взглядом, даже когда она улыбалась кривой ухмылкой

Эльминстера.

Лорд прекратил эти попытки, снова вздохнул, и опустился на колени у костровой ямы, раскладывая дрова, чтобы Шторм развела огонь. Обычно заботу об огне Делькаслы оставляли слугам; его познания заканчивались на том, что нельзя просто свалить дерево в кучу.

— Думаю, мне проще будет с этим смириться, — сказал он среброволосой леди, — когда я узнаю, кто — или что — такое Мистра. Для меня это всего лишь имя из далёкого прошлого. Мёртвая богиня, которая однажды правила или исказила всю магию.

— Тебе многое предстоит узнать, — мягко ответила Шторм.

Арклет кивнул.

— Это я охотно признаю, — он протянул её несколько расколотых на меньшие части брёвен. — Но я уже сказал об этом раньше, а вместо этого мы принялись говорить о текущей политике Кормира.

К ним присоединилась Рун, всё ещё разговаривая голосом Эльминстера.

— Прямо сейчас политика имеет большее отношение к тебе и твоей подруге. Беседы о богах — и об этике — могут длиться всю жизнь.

Она опустилась и обняла Шторм, прижавшись грудью к её груди. Арклет зачарованно глядел, как из рта, ушей и носа Рун по щекам и шее Шторм заструилась пыль, похожая на целеустремлённые колонны муравьёв, чтобы исчезнуть в декольте среброволосого барда.

Затем он отвёл взгляд. Почему–то это казалось… неприличным.

— Вы закончили?

— Ну, Эл меня покинул, — произнесла Рун собственным голосом, потянувшись к нему, — если ты об этом. У нас есть что–нибудь перекусить?

Шторм улыбнулась.

— Доверьтесь мне. Арфисты прячут съестные припасы рядом с этими подготовленными лесниками стоянками. И вопреки тому, что вы могли слышать, в этом мире ещё остались арфисты.

Арклет скептически кивнул.

— Можешь назвать мне хотя бы одного здесь, в Кормире?

— Разумеется, — Шторм подмигнула. — Это я.

И под её руками с жадным треском взметнулось пламя. Она осторожно подпитывала его, спокойно поднося пылающую ветку к трём разным местам, прежде чем опустить её в зажёгшийся костер, а затем встала на ноги.

— Я сейчас вернусь. Или, если хотите, могу задержаться.

— Если..? О.

К своему изумлению, Амарун почувствовала, что краснеет.

— О, — кивнул Арклет, добравшись до сути позднее девушки. Он быстро взглянул на Рун и добавил: — Эм, нет. Не этой ночью. Не… здесь, под деревьями.

Шторм кивнула и ушла, почти беззвучно шагнув в непроницаемый мрак на краю поляны.

Арклет проследил за ней взглядом и был удивлён, как быстро потерял её из виду

между деревьями. Ему показалось, что он увидел движение… но нет, он уже не мог сказать точно, где она находится.

Неожиданно его разглядывание было прервано лицом Амарун, появившемся прямо перед ним — нос к носу.

— Ты мог бы меня поцеловать, — прошептала она, предлагая свои губы. — Лорд Делькасл.

— Ну конечно, — легкомысленно произнёс он. — Куда делись мои манеры?

* * *

Мэншун откинулся на спинку стула, сжимая в руке кубок с лучшим вином лорда Релгадрара Лоруна, и бросил взгляд на свою марионетку.

Лорун сидел за столом напротив, глядя мимо него, бесчувственный и неподвижный из–за хватки Мэншуна на своём сознании.

Его разум был местом тёмным и удивительным. Лорун был таким же, как Краунруд, и даже хуже. Лорд принимал участие в полудюжине интриг против Короны и знал о втрое большем числе. Большая их часть была неловкими, мертворожденными попытками мелких тайных измен, скорее гневные разговоры в задних комнатах и небольшие обманы королевских инспекторов, чем источники настоящего вреда. Но некоторые зашли так далеко, что включали в себя конкретные планы захвата крепостей и мостов и убийства, как только с ненавистными боевыми магами будет покончено.

Это ни капли не удивило Мэншуна. Если бы не волшебники, шпионящие для Драконьего Трона и швыряющие заклятья при любом намёке на измену, эта земля уже давно утонула бы в крови гражданской войны — и не раз.

Удивляло другое — до такой степени, что он налил себе второй бокал вина и провёл куда больше времени, чем намеревался изначально, перебирая мысли Лоруна и выискивая дополнительную информацию. Лорун обладал немалыми познаниями о большей части спонсируемых Сембией заговоров в Сюзейле.

Люди считают, что разум содержит воспоминания, как гигантская учётная книга: упорядоченные предложения, которые остаются в одном месте и к которым легко обращаться снова и снова. Люди глупы.

Даже простейший разум хранит воспоминания в виде образов — увядающих, пересекающихся, беспорядочно сливающихся образов, которые скользят в бесконечных перестановках, цепляясь за привычные связи, но легко перемещающиеся со всеми своими звеньями куда угодно в кипящем тумане.

Человека — и даже умелого архимага–вампира — это легко могло свести с ума.

Мэншун ухмыльнулся. Ещё больше свести с ума, как сказал бы Эльминстер.

Он был благодарен, что больше не придётся иметь дело с этой конкретной старой угрозой, и можно не принимать во внимание взгляды старого дурака.

Что же до этих сембийских интриг…

Мэншун не был кормирцем, и его познания о сюзейльских улицах исходили от относительно немногочисленных горожан, сознание которых он разграбил. И хотя некоторым из них было известно многое, имя «Андрант Гларврет» раньше ему слышать не доводилось.