Закрученный
Шрифт:
— Он… отец… вселился…
Максвелл и Натан были тут как тут. Максвелл попытался проверить Викторию на предмет ранений, что оказалось невозможным, поскольку Эйден отказывался выпускать ее из рук, и она не могла разжать хватку. Натан забрался в машину, с его клыков капал яд.
— Отзови своего пса, — донесся голос Такера, хотя его самого по-прежнему не было видно.
— Сожри его и убедись, что ни косточки не останется, — скомандовал Эйден.
Но ему тут же пришлось схватить Натана за загривок, чтобы остановить от немедленного
— Ты же хочешь спасти своих оставшихся друзей, так? Потому что только я могу тебе в этом помочь.
Виктория ерзала, пока ее ноги не коснулись пола, но она так и не выпустила шею Эйдена.
— Он… он… прав. Не трогайте его. Он нам нужен.
Нужен? С каких это пор? И какого хрена здесь произошло?
— Такер, замри на месте.
Смешок, и Такер появился, больше не пытаясь закрыть себя. Он занимал пассажирское место, абсолютно спокойный. Его светлые волосы прилипли к голове, а лицо было забрызгано кровью.
— Будто ты сможешь меня остановить.
Сет мотал головой, и в том же ритме его всего потряхивало.
— Виктория, — обратился Эйден, смягчив тон. — Я от тебя отодвинусь немного, хорошо?
Ее рыдания стали еще исступленнее.
— Нет! Пожалуйста!
— Всего на пару минут, — сказал он, уже отстраняясь. Он убедился, что она держится сама, перед тем как опустить свои руки. — Мне нужно помочь Райдеру, ладно?
— Нет, — она вытерла слезы тыльной стороной дрожащего запястья. — Райдер убил Шеннона. Это он поджег ранчо и убил бы меня, но я… я… В него вселился Влад и действует через него.
— В него вселился Влад? — эхом повторил Максвелл пустым голосом. — Но… но… такое просто невозможно.
— Вообще-то, вполне себе возможно.
Благодаря Калебу Эйден сам вселялся в других. Много раз. Он просто проникал в их тела и захватывал чужое сознание. Это же сделал Влад? Был ли он внутри Райдера, даже сейчас? Если убить Райдера, то умрут оба?
— А пока я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Райдеру.
— И ты поверил ей? Вот так просто? — Сет ударил кулаком по машине, разбивая уже треснутое стекло. — Ты видел, что она делает. Ее зубы в его шее. И. Ты. Ей. Веришь?
— Да, верю, — ответил Эйден, забираясь в машину. — Не говори того, о чем не понимаешь.
— О, я много чего понимаю, — сказал Сет. — Она убийца, а тебе плевать.
— Она не убийца, — рыкнул он со своего места. Есть кое-что, ради чего он всегда был готов броситься в бой. Честь Виктории. Она не лгала, и происходящее ее убивало. Он не хотел причинять ей еще больше боли.
Такер никак ему не мешал, пока Эйден снял с себя футболку и обернул ее вокруг фонтанирующей шеи. Он не позволял себе думать о Шенноне, лежащем рядом, которого уже было не спасти. Или скорее пытался не давать себе думать о нем.
Шеннон, который первым из всех ребят на ранчо был к нему добр.
Шеннон, чье тело могло восстать из мертвых и напасть на него.
Шеннон, которого
«Поторопись», — подгонял он себя.
«Бедный Шеннон», — сказал Джулиан.
«Еще одна бессмысленная смерть», — рыдал Калеб.
Запах крови был непреодолимым. Влага собралась на языке, а десны болели. Рев Джуниора становился все яростнее, а удары по черепу изнутри — все более отчетливыми.
— Понаблюдай за Шенноном, — Эйден сказал, не обращаясь к кому-то конкретно. — Скажи мне, если он шевельнется.
— Скажу, — пообещал Максвелл.
— И не стоит беспокоиться, — подал голос Такер. — Никто, кроме нас, не увидит, что здесь происходит. Я это гарантирую.
И награду «Добрый самаритянин года» получает Такер. Или нет.
— Ты заплатишь за это, — сказал ему Эйден. — За все это. Надеюсь, ты это понимаешь.
— А, да, — откликнулся тот, печальнее, чем когда-либо слышал от него Эйден. — Понимаю.
«Я могу вселиться в него прямо сейчас, — прорычал Калеб. — Могу заставить его навредить себе».
«Нет. Ты слышал его и Вик, — Джулиан, голос разума. — Нам нужна его иллюзия».
Эйден поднял одну из обмякших рук Райдера, чтобы нащупать пульс. Слабый, едва заметный, но был. Кольцо на пальце Эйдена — кольцо Влада — сверкало при дневном свете. Он его уже восполнил, и там было достаточно je la nune.
«Все, что в моих силах» включало кормление друга своей кровью. Именно так Эйден и поступил. Легким движением большого пальца он отодвинул драгоценный камень. Прозрачная жидкость плескалась внутри, так невинно. Он наклонил голову к плечу и капнул чуть-чуть на другую сторону шеи.
Жжение и шипение наступили мгновенно, он зашипел сквозь зубы. Но кровь пошла ручьем, и он направил ее на шею Райдера, в его рот.
— Шеннон шевелится, — сказал Максвелл.
Сердце Эйдена слегка подскочило. Может, несмотря на все, он хотел, чтобы Шеннон поднялся из мертвых. Он не был готов попрощаться.
Если это было правдой, то Эйден только что совершил самый постыдный поступок на неделю. Его желания не имели значения. Превратить друга в зомби было низко, гнусно, даже для него.
— Удерживай его на месте.
Перевертыш запрыгнул на тело, как только веки Шеннона распахнулись. Потухшие зеленые глаза остановились на Эйдене, и руки в крови потянулись к нему.
Сет подскочил к Шеннону, отталкивая Максвелла в сторону, чтобы не дать перевертышу ранить его друга. Друга, который теперь стал зомби, свежим телом, жаждущим только живую плоть. Чья слюна отравит Эйдена и заставит его молить о собственной смерти.
— Он жив и нуждается в медицинской помощи. Я должен отнести его в больницу, — в голосе Сета сильный страх смешался с облегчением.