Залечишь мои раны?
Шрифт:
— Ждан, все чисто, — о пол грохнулась коробка с фотографиями, на которую Дима тоже указывал как на тайник. Они не нашли ничего. Ни грамма. Ни в одном указанном месте, ни там, куда указок не было.
— Я смыл всю дурь в унитаз.
— Вот как? — Ждан картинно вздернул бровь, переводя взгляд с Сергея на Марка. — Ты смыл мою дурь в унитаз? Любишь рисковать, Марк?
— Ищи того, кто оставил ее здесь и разбирайся с ним, Ждан.
— Разберусь, непременно разберусь. Куба будет приятно удивлен, что о его девочке… так заботятся. Вот только вряд ли обрадуется, что теперь
— Это не мои проблемы.
Марк не моргая следил за тем, как Ждан поднимается с дивана, кивает ребятам, отдавая какой-то приказ. Один из них сделал шаг в сторону спальни.
— Наркоты. Тут. Нет. — Марк понял, что они собираются искать еще и там. Но позволять этого не собирался.
— Ну, так мы убедимся, что нет.
— Попытаешься — пожалеешь.
Что он мог противопоставить четверым, скорей всего вооруженным, мужикам? Вряд ли его угроза сама по себе звучала бы так, как ему того хотелось. Но продолжать напирать Ждан не стал.
— Не смотри на меня так, не трону я твою девку, успокойся.
— Не тронешь. Потому, что прямо сейчас возьмешь своих гавриков и свинтишь из квартиры.
— Перестань ты уже угрожать, — Ждан скривился, отворачиваясь от Марка. — Что ты сделаешь мне? Из этой пукалки пальнешь? Так потом я достану свою и тоже пальну.
— Ты пришел за наркотой? Ее тут нет. Разбирайся с тем, кто дал наводку.
— Так вроде ж уже решили. Разберусь. Только пушку-то убери, а то поранишься еще… — Ждан снова кивнул охранникам, теперь явно командуя следовать за ним.
А вот куда? Марк вновь напрягся, готовясь к тому, что они опять направятся в сторону спальни. Напрягся, готовясь защищать и защищаться. Не впервые. И без шансов тоже не впервые.
Но защищаться не пришлось. Мужчины вышли из гостиной, прошли к двери, один из бугаев открыл ее.
Видеть их от двери спальни возможности не было, потому Марк подошел к арке, ведущей в коридор.
Охранники вышли, а вот Ждан почему-то медлил. Застыл на пороге, обернулся, в очередной раз расплылся в улыбке, не обещающей ничего хорошего.
— Если бы знал, что встречу тебя здесь, спросил бы у Котенка, что тебе передать… — кулаки Марка непроизвольно сжались, а кровь застыла в жилах. — Но ничего, завтра скажу, а еще скажу, что Марк передавал ей поцелуй, ты же не против?
Марк рванул в сторону Ждана, осознавая, что планку снова рвет. Петя получит что хотел — Самойлова наверняка сейчас отметелят, но ему всего лишь нужно раз достать до морды этой гниды. Один раз. Разбить нос в кровь. Всего-то.
Марк остановился в последний момент, затормозил на расстоянии полуметра, сверля урода полным ненависти взглядом, но сдержался. Нельзя. Этого делать нельзя.
А вот Ждан был разочарован. Хмыкнул, пожал плечами, а потом развернулся, выходя из квартиры.
— Но можешь не волноваться, сегодня Лена вроде бы в адеквате, воет песни, готовит обеды, по головке гладит малую, сказки рассказывает. Ненавижу это. Мне больше нравится, когда она под кайфом… Наверное, поэтому она почти всегда под кайфом…
Тяжелая дверь хлопнула, скрывая непрошеных гостей в темноте этажа. А Марк… Он стоял посреди коридора, сверля взглядом пространство перед собой и чувствовал, как из легких с воздухом вырывается жидкий огонь. Хотелось убивать. Не гипотетически, а одного конкретного человека. Размазать о стену, выбить дух, прострелить сначала щиколотку, потом колено, потом отстрелить достоинство, и так далее. Пока не перестанет скулить и просить о пощаде.
— Сука, — а единственное, что Марк позволил себе сделать — врезать кулаком в стену, давая себе хоть немного разрядиться. Хоть самую малость.
А потом он дождался, пока дыхание выровняется, пока кровь перестанет клокотать, пока сможет управлять лицом, и направился к спальне. Снежану пугать еще больше он не собирался. Ей и так хватило.
Она сидела на кровати, подобрав под себя ноги. Рядом лежал разблокированный телефон. Видимо, хотела куда-то позвонить, но не решилась.
Марк вошел неслышно, притворил за собой дверь, какое-то время просто стоял над ней, разглядывая лишенное всяких эмоций лицо, а потом опустился рядом на кровать, притянул к себе, спрятал трясущиеся пальчики в своем кулаке, попытался поделить теплом, чувствуя, как по телу Снежи проходят волны дрожи.
— Они ушли, все хорошо, — сначала Марку показалось, что она и не слышит его вовсе, раскачивается в такт с ним, прижимается сильно — сильно, но не слышит.
— Откуда ты знаешь их? — оказалось — ошибся. За внешней отчужденностью скрывается мысленная буря. Она думала — думала — думала, пыталась все понять, сопоставить. Но получалось не слишком хорошо.
— Это то, о чем я тебе говорил, Снежа, у меня интересное прошлое. — Странно, но шутить над собой силы у него были. Жаль, одними шутками здесь не обойтись. — Лучше скажи мне, какого Кубу они ищут и почему этот Куба прячет наркоту у тебя?
— Куба? — Снежана встрепенулась, вскинула непонимающий взгляд на Самойлова. — Они искали Диму… — а потом снова отвернулась, устремляя взгляд в никуда. — Это мой брат.
Отвечать Марк не спешил. Кивнул, попытался переварить, осознать. Ее поведение было понятным. Он тоже скорей всего пытался бы защитить близких в такой ситуации… Хотя почему пытался бы? Он и пытался. Вот только ее тактика оказалась проигрышной. Она была уверена, что со стороны брата ей ничего не угрожает, но не была готова, что за наркотиками может прийти и не брат. От мыслей о том, что было бы, не окажись рядом Марка, Снежану передернуло.
— Я вспомнил, — почувствовав это, Марк прижал девушку к себе еще ближе. — Ты звала какого-то Диму во сне, тогда, на базе.
Снежана кивнула. Это было миллион лет назад. Когда ее жизнь еще отдаленно напоминала нормальную. Когда ее еще не макнули с головой во все это дерьмо.
— Странная закономерность, Снежка, обо всех окружающих тебя мужчин, я почему-то узнаю от тебя только во сне.
Голос Марка звучал спокойно, ласково и очень тихо. Совсем не так, как он еще недавно говорил с «гостями». Но больше всего Снежану убило то, что у него были силы шутить… После всего, у него остались силы на шутки.