Заледеневший
Шрифт:
Дональд пристально смотрел в окно. Теперь, после того как они с Бауманом поговорили, Барнард вдруг почувствовал прежний страх, который редко посещал его в последние дни, но дремал где-то в глубине сознания, готовый пробудиться в ту же секунду, как только возникнет явная тревога. Он привез его с собой из Вьетнама, где из ночи в ночь водил молодых солдат — а они были моложе его самого — в темные джунгли, зная при этом наверняка, что некоторые из них не вернутся из этого патруля или следующего, или следующего за ним живыми.
18
— Еще шесть градусов, — объявил Грейтер, — и мы уже не выйдем отсюда.
Они стояли перед станцией. Был почти час дня, но царила непроглядная темень.
— А в чем дело?
— Это называется «условием номер один». Восемьдесят градусов и ниже — никто не выходит наружу. — Он достал пластиковый мешок из своей парки. — Смотрите сюда. — Он достал из мешка куриную ножку. Сжал ее в руке, на которой была надета варежка. — Она сырая верно? Мягкая?
Халли утвердительно кивнула.
Начальник станции постоял секунд двадцать, затем ударил куриной ножкой по металлическим перилам лестницы. Куриная ножка разлетелась на мелкие осколки, как будто в руке у Грейтера вдруг оказалась электрическая лампочка.
— Видите?
— Да, я видела. Но что это? Опыт для четвертого класса начальной школы?
— Один раз увидеть лучше, чем сто раз услышать. Особенно таким, как вы.
— Таким, как я?
— Я замечаю у вас определенное презрение к представителям власти.
— «Наивысшая власть принадлежит мудрейшим», — процитировала она.
— Сократ, да? Если он был таким мудрым, то зачем пил «Кулэйд»?
— Это Платон. В Аннаполисе не преподают философию?
Зак, сощурившись, посмотрел на собеседницу:
— А как получилось, что микробиолог знает философию?
— Микробиология здесь ни при чем. Я знаю о власть имущих от своего отца. Он знал и о философах.
— Семья, обитавшая в башне из слоновой кости, — усмехнулся Грейтер. — Вывод напрашивается сам собой.
«А ведь он так и не заглянул в папку с моим личным делом», — подумала Халли. Как бы там ни было, Зак был не прав, говоря так о ее семье. Она начала разубеждать его, но потом отступилась, решив оставить его в неведении.
Они подошли к ряду желтых снегоходов. Прежде чем сесть на один из них, Грейтер заглянул в красный ящик, привинченный к задней части рамы позади пассажирского сиденья. Халли вспомнила, что такой же ящик был и на снегоходе Бейкон.
— Что это?
— Набор инструментов, необходимых при авариях и чрезвычайных происшествиях. Эти снегоходы постоянно ходят в полевые станции. За несколько миль отсюда. В этих ящиках запасные фонари, медикаменты, санпакеты, сигнальные ракеты ну и прочие подобные вещи. ПВРС требуют, чтобы операторы снегоходов перед каждой поездкой проверяли содержимое этих ящиков. Вы готовы?
Халли забралась на сиденье, и прежде, чем она успела ответить, снегоход, подпрыгнув, полетел вперед.
У девушки мелькнула мысль, что она, возможно, совершает поездку с убийцей Эмили. Может быть, она и в подземелье была с ее убийцей. Выходя из своей комнаты, Халли положила дайверский нож в карман парки с застежкой-молнией. Когда отъехали от станции, она стала ощупывать карман. На ее руках были многослойные варежки, но через несколько секунд она все-таки нащупала его. Длинный, острый нож был в кармане.
Когда снегоход удалился примерно на полмили от станции, Халли увидела перед собой на снегу какие-то продолговатые сооружения, похожие на гигантские сосиски, освещенные рядами ламп. Она потрясла Грейтера за плечо и, показав на них, спросила:
— Что это?
— Камеры с горючим. Две тысячи галлонов в каждой; притащили на санях от самого «Мак-Мёрдо». Восемьсот миль, шесть недель ходу каравана тракторов при скорости пять миль в час. Так что мужественные люди есть и здесь.
— А доставить горючее по воздуху можно?
— Расход топлива на доставку больше того, что будет доставлено. Тащить на санях, конечно, медленнее, но намного дешевле.
Повернув направо, Грейтер двинулся параллельно станции. На Халли было надето обычное нижнее белье, далее — легкие кальсоны, затем — специальные тяжелые рейтузы; поверх — шерстяная рубашка, флисовые штаны и куртка, а также изолирующий комбинезон и особая антарктическая парка, которую здесь называли «красной броней». На ногах — три пары носков, термостельки и унты из кроличьего меха; на руках — тонкие шелковые перчатки, флисовые перчатки, шерстяные варежки и наружные пуховые варежки. Шерстяная шейная манжета, маска для лица; глубокий, плотно затягивающийся вокруг головы, отороченный мехом капюшон, который был опоясан ремешком с закрепленным на нем налобным фонарем. И все-таки пальцы на руках и ногах уже начинали неметь.
Через несколько минут Грейтер остановился. Халли оглянулась через плечо. Станция осталась очень далеко.
— Добро пожаловать в мертвую зону, — объявил Зак. — Здесь установлены радиотелескопы и ловушки для нейтрино и космических лучей. Эта зона простирается на несколько миль от границы станции. В ней не должно быть света и электромагнитных помех.
— А это что?
Девушка указала на нечто, похожее на гигантский посадочный лунный модуль с высокими бункерами с каждой стороны. Бункеры возвышались не меньше, чем на сто футов над основной структурой, с которой соединялись металлическими трубами, отходящими почти от самого верха башен.
— Это действующий «Ледяной куб», — пояснил Грейтер. — Бурильщики проходили по кругу скважины глубиной в одну милю и опускали в них датчики частиц нейтрино. Слева — ангар с оборудованием для погружения, где вы будете работать. Они построили его над створом шахты, которая дошла до воды.
— Радостная новость. — Халли покачала головой. — Эй, тут действительно холодно.
— Мы называем это место «Белой смертью», — со скрытой усмешкой произнес Грейтер. — Она высасывает не кровь, а тепло. Ваш мозг станет первым органом, которому придется это испытать. Вы будете уже наполовину не в себе, когда поймете, что происходит.