Залетные, или две полоски это ж…
Шрифт:
– Заорать что ли?– подумала я вяло, и продолжила бешеный бег за тем, кто скорее всего окажется гадским монстром, а не принцем из девичьих грез.
Падение вниз, на самое дно, по извитой уродливой барной лестнице. Какая странная шутка мирозданья. Не смешная, но я решила, что потерять девственность хочу именно с этим дикарем, похожим на олимпийского бога. И гори все огнем. Словно в глубины ада проваливалась, увязая по самую маковку.
Она должна была сбежать. По всем канонам жанра, эта глупая овечка должна была слиться еще на этапе, когда я запихнул ее в чистую, но казенную кабинку туалета, и повернул защелку на двери. В ее глазах плескалась странная смесь ужаса и какой – то глупой решимости. Дура.
– Не надо,– одними губами прошептала малышка, когда я вдавил ее податливое тело в кафельную стену.– Пожалуйста. Я…
– Я хочу твой рот,– рыкнул, задирая уродскую кофточку, украшенную какими – то мультяшными зверушками.– Черт, тебе лет то сколько?
– Двадцать пять? – икнула малышка, как раз в тот самый момент, когда я вцепился зубами в застежку лифчика между двумя маленькими, аккуратными грудками. Вся она была какая – то хрупкая, как былинка на ветру. От аромата ее тела голова кружилась, как в центрифуге. Да уж, космонавтом, как мечтал в детстве, стать я бы не смог. Если даже столь привычное для меня дело, вызывает такую бурю головокружения. Черт, но не может меня так плющить от незнакомой, ушастой девчонки. Или может? Потому что мой эдемский змей в штанах буквально умоляет меня снять чертовы брюки, и утолить его животную похоть. Чертов лифчик наконец – то поддался, и я как голодный припал к заострившемуся розовому соску, вцепившись руками в какую – то изогнутую железку. Спасибо дизайнеру толчкового интерьера. Он не дал мне погибнуть в расцвете лет, размозжив голову об гранитный казенный пол.
Девка застонала, и у меня совсем снесло крышу, когда она заскользила спиной по блестящему кафелю, опускаясь вниз, к раззадоренному «удаву»
– Я никогда в жизни не делала этого,– пролепетала дурочка, уставившись на готовый к бою член, который я наконец – то выпустил на свободу.
Черт. Маленький язычок скользнул по розовым блестящим губам, и мне показалось, что еще немного, и яйца просто разорвет от напряжения. Когда она коснулась им головки моего «змея», показалось, что мир вокруг исчез. И все проблемы мои растворились в пространстве. Осталась только эта странная ушастая глупышка, которую я ухватил за уши, и насадил на дрожащее от возбуждения «копье». Она задохнулась, заставив мен ослабить хватку. Отстранилась, а потом робко продолжила начатое нами безумие. Я думал, что достаточно искушен. Я ошибался. Удовольствие, которое доставила мне эта зайка было несравнимо ни с одним из полученных мною когда-либо. И эти чертовы уши, за которые я держался, боясь, что если расцеплю пальцы, то просто воспарю к потолку барного туалета, а потом свалюсь и размозжу тупую свою башку об толчок. Эти уши наверняка станут моим фетишем.
Она затрепыхалась, когда я взорвался оргазмом, и кулем обвалилась к моим ногам. И черт меня побери, если на ее губах не играла странная улыбка. Я не уверен, потому что лицо куколки странным образом осталось в моей воспаленной алкоголем и охрененным удовольствием, смазанным пятном. Зато вот уши малышки я запомнил на всю жизнь.
– Пойдем,– прохрипел, помогая ей подняться.
– Куда? – сипло
– Прости, только в отель,– ухмыльнулся я, чувствуя себя полнейшим козлом.
– Ну, лошадок, так лошадок,– пробормотала невпопад девчонка. Может у нее с головой непорядок? И как я сразу не догадался. А, впрочем, меня это не пугает– Отель так отель.
А я сошла с ума. Ах, какая досада. Мы бежали по ночной улице, словно одержимые, будто за нами гналась стая адских псов. Но нет, нас гнал основной инстинкт, а она пострашнее оказался милых собачек из преисподней.
– Как тебя зовут? – спросил красавец. Надо же, вспомнил. Хотя, постель не повод для знакомства, так кажется говорят прожженные циники.
–Лорейн,– зачем-то солгала я. И имя то какое-то придумала идиотское. Хотя более идиотского имени, чем то, которым окрестили меня родные родители придумать трудно. Эстель, в сочетании с прекрасной фамилией Мухина, звучит ни чуть не менее идиотски, чем Лорейн, как мне кажется.– А вас… То есть тебя? Как зовут тебя?
В горле пересохло, и казалось, что в нем поселилась стая маленьких ежей.
– А меня не зовут, я сам прихожу, – оскалился этот несносный мужлан, и у меня ослабли колени от вида его крепких белоснежных зубов. Господи, ты послал мне это испытание за какие грехи?
Я вдруг осознала, что стою в каком – то темном закоулке, и надо мной нависает громада, состоящая из мускулов, алкоголя, феромонов и опасности. И намерения его весьма прозрачны.
А он не стал больше миндальничать. Просто подхватил меня под мышки, как занюханного плюшевого зайца, и обжег своими губами моё чертово ухо, которое тут же начало гореть, и скорее всего стало пунцовым. И темнота сейчас мне показалась благом.
– Пусти.
Мой мышиный писк, кажется раззадорил моего горячего незнакомца еще больше.
– Ну нет же,– прорычал этот аспид, ныряя языком в… Черт, я никогда не думала, что мои проклятые уши настолько чувствительная эрогенная зона. Горячее прикосновение сводило с ума. Он слегка дунул в моё ухо, а внизу живота взорвался огненный шар, который рос там еще с того момента, когда я впервые попробовала на вкус этого бешеного жеребца.
– Боже,– выдохнула я, выгибаясь в сильных руках. Трусики из комплекта неделька промокли на сквозь. Он посмотрел удивленно, и глаза его потемнели, превратившись в два вихрящихся убийственных урагана. Мужские пальцы скользнули за пояс моих джинс и через мгновение я орала от разливающегося по телу удовольствия. Я и не предполагала, что могу сойти с ума от одного легкого прикосновения к моей яростно пульсирующей плоти. Словно ядерную кнопку нажал мой странный первый любовник, взорвал меня изнутри, заставляя орать в свой собственный, закушенный зубами кулак.
– Бестия, черт бы побрал тебя. Чертова ведьма.
Бархат мужского голоса сводил меня с ума. Или это повисший в воздухе аромат секса так дразнил рецепторы. Черт его знает. Но я хотела большего. Голова кружилась от выпитого, от чувства свободы и бесшабашной глупости.
Он занес меня в отель на руках, завернув в свое пальто, словно окуклившуюся гусеницу. Я дрожала в его лапищах, как заячий хвост. Но не от холода, как подумал хищный незнакомец, так и не назвавший мне своего имени. Я тряслась от предвкушения и страха.
– Господин Корф, вам, как обычно, в номер? – поинтересовался встрепенувшийся портье.
– Нет, до утра даже не подходите к моей двери. Рискнете, я просто вас поубиваю к херам,– прорычал ненасытный зверь, направляясь к лифту. И вот тут я поняла, что окончательно влипла. Он тащил меня в свою берлогу, как трофей победителя. Как боренейский орангутан, затаскивающий свою самку в пещеру, с весьма прозрачными намерениями. И самое страшное, что я была не против. Впервые в моей серой бесцветной жизни я чувствовала себя безбашенной и неправильной. И это мне нравилось до одури. И этот сильный мужлан, принимающий решения так легко, сегодня был моим принцем. Пьяным, безлошадным, но дико притягательным и сексуальным. Я знала, что завтра буду жалеть о сделанном. Но сегодня мне хотелось именно сумасшествия.