Залив Гавана

Несмотря на то, что действие происходит в городе Гаване на острове Куба, все персонажи и диалоги между ними являются вымышленными и не относятся к конкретным людям или событиям. Любое сходство с кем-либо является простым совпадением.

Автор

Прожектор на полицейском катере направил луч в сторону просмоленных свай у кромки залива, разрывая чернильную темноту ночи. Гавана скрывалась где-то вдали, за одинокой линией фонарей вдоль дамбы. Звезды равнодушно мерцали в вышине, огни

кораблей, стоящих на рейде, светились приглушенно. Ничто не нарушало водный покой ночной гавани.

Банки из-под содовой, консервированных крабов, рыбьи пузыри, матрасы, окаймленные водорослями, — все это послушно расступалось по мере того, как следственная группа Полиции народной революции (ПНР) стремительно продвигалась к цели. Аркадий, одетый в кашемировое пальто, стоял с капитаном Аркосом — невысоким, широкоплечим человеком, который, казалось, смертельно устал от своей службы. Рядом молчал сержант Луна — огромный угловатый негр. Детектив Осорио, маленькая смуглая женщина в синей униформе ПНР, окинула Аркадия оценивающим взглядом.

— Все просто, — перевел слова капитана кубинец по имени Руфо, переводчик из Российского посольства. — Вы осматриваете тело, идентифицируете его и отправляетесь домой.

— Звучит действительно просто. — Аркадий старался понравиться, хотя Аркос демонстративно ушел, как будто показывая, что любой контакт с русскими для него оскорбителен.

Осорио соединяла в себе черты лукавой простушки и палача. Она заговорила, а Руфо переводил:

— Детектив говорит о том, что это наш кубинский метод — не русский и не немецкий. Да, да это кубинский метод, вот увидите.

Пока Аркадий не видел ничего. Он только что прибыл в аэропорт в кромешной тьме, где его встретил Руфо. Они ехали в такси, когда зазвонил мобильный Руфо, и авто свернуло в сторону залива. Уже тогда Аркадий почувствовал, что ему не очень и рады.

На Руфо была легкая гавайская рубашка, он был похож на постаревшего и слегка раздобревшего Мухаммеда Али.

— Детектив говорит, она надеется, что вы захотите узнать подробнее о кубинском методе.

— Я ничего не имею против, — Аркадий был покладистым гостем. — Спросите ее, пожалуйста, когда было найдено тело.

— Два часа назад.

— Вчера из посольства мне сообщили, что Приблуда в опасности. Почему они сказали об этом до того, как вы нашли тело?

— Она говорит, что вам лучше узнать об этом в посольстве. Она ничего не знала о прибытии следователя.

Профессиональная честь была поставлена на карту, и Аркадий почувствовал, что в этом раунде он проигрывает. Подобно Колумбу капитан Аркос нетерпеливо вглядывался в темноту, стоя на палубе, Луна был его неотступной тенью. Осорио подняла штатив и растянула ленту, на которой было написано NO PASEO. Когда прибыл полицейский в белом шлеме и в подкованных металлическими набойками форменных ботинках, она окрикнула его с такой силой, что дрогнул бы даже и глухой. Однако, как только растянули заградительную ленту, тут же появились какие-то люди в теннисках. «Что же такого в жестокой смерти, что привлекает людей, как мух на мед?» — подумал Аркадий. Зеваки в основном были черными. Гавана оказалась более африканской, чем думал Аркадий, хотя надписи на их майках были американскими.

Кто-то прошел мимо заградительной ленты с ручным радио, из которого доносилась какая-то песенка про фиесту…

— О чем она? — спросил Аркадий у Руфо.

— А-а… песня. О том, что эта вечеринка не для уродов. Прости, мой друг, но это веселье не для тебя.

«Но я все-таки здесь…», — подумал Аркадий.

Высоко над головами серебристо засветился воздух, и корабли, стоявшие на якоре, стали появляться там, где только огоньки мелькали прежде. Дамба и особняки

Гаваны выросли из воды, раскинулись прибрежные доки и пристани, погрузочные краны встали после ночи на свои длинные ноги.

— Капитан очень встревожен, — обронил Руфо, — кто-то оказался прав — тело здесь и вы тоже.

— А что, могло быть и лучше?

— Это как посмотреть.

Осорио приказала слегка отвести судно назад, чтобы силой волны не потревожить тело. Огни судна и утреннего неба освещали ее лицо. Руфо продолжал:

— Кубинцы не слишком любят русских. Это не о вас конкретно, просто здесь вообще не лучшее место для русских.

— А где же хорошее место для нас?

Руфо пожал плечами. Теперь, когда Аркадий мог разглядеть окружающий его пейзаж, он подумал, что эта часть залива больше похожа на деревню. Холмы с банановыми пальмами нависли над брошенными домами, которые выстроились вдоль высокой бетонной каймы, выполняющей роль дамбы. Она протянулась от угольного дока до паромной пристани. Деревянные пешеходные мостки шатко балансировали на черных сваях. День обещал быть теплым, он чувствовал это по разливающимся в воздухе запахам.

В январской Москве солнце бы прокрадывалось подобно тускло коптящей лампе из-за серых снежных облаков. Здесь же оно — словно полицейский фонарь, который пронзал воздух и воды залива, превращая их в зеркала стального цвета, переходящие в дрожащую, переливчато-розовую гладь. Многое стало внезапно отчетливым. Красочный паром, направляющийся к пристани. Маленькие рыбацкие лодочки сновали, казалось, в пределах вытянутой руки. Аркадий отметил, что не только банановые пальмы растут на склонах деревни, солнце осветило кокосы, гибискусы, желтые и красные деревья. Вода вокруг свай светилась павлиньими хвостами разлитого бензина.

Приказ детектива Осорио включить видеокамеру послужил сигналом для зевак прижаться к заградительной ленте. Паромная пристань заполнилась пассажирами, все взгляды были обращены к сваям, где в мерцающем свете качалось на волнах тело, такое же черное и распухшее, как автомобильная камера, в которой оно находилось. Рубашка и шорты лопнули под напором раздувшейся плоти. Кисти рук и ступни повторяли движения воды; на одной ступне небрежно болталась ласта. Лишенная глаз голова вспухла, как черный воздушный шар.

— Neumatico, — объяснил Руфо Аркадию. — Neumatico [1] — это рыбак, который рыбачит в автомобильной камере. Точнее, в рыболовной сети, которая натягивается на камеру подобно гамаку. Это очень изобретательно, очень по-кубински.

— Так камера и есть лодка?

— Лучше, ведь для лодки нужен бензин.

Аркадий мысленно взвесил такое преимущество: «Да, намного лучше».

Водолаз в гидрокостюме соскользнул с полицейского судна. Одновременно офицер в высоких форменных ботинках ловко перескочил на дамбу. Водолаз осторожно пробирался через ржавые консервные банки и металлические пружины старых сгнивших матрасов, стараясь не наткнуться на гвозди, скрытые под нечистотами, когда наконец смог ухватить автомобильную камеру с трупом… С дамбы сбросили рыболовную сеть, чтобы растянуть ее под камерой и поднять вместе с телом. Аркадий поймал себя на мысли, что поступил бы точно так же. Хотя иногда события развиваются исключительно на удачу.