Залив Полумесяца
Шрифт:
– Что вы?.. – ахнула испуганная Латифе-хатун. – Клянусь, я написала письмо своей сестре. Спросите, если вам угодно, у Хафизе. Она знает ее. Мераль-хатун.
– Возвращайся в свои покои и лучше больше не броди по ночам по дворцу, чтобы не вызвать ненужных подозрений, – в последний раз глянув на нее, проговорил евнух и, проводив внимательным взглядом поспешившую ретироваться фаворитку, продолжил путь.
Султанши в покоях Валиде Султан встретили его удивленными взглядами. Поклонившись, Идрис-ага обеспокоенно посмотрел на Фатьму Султан, которая, конечно же, сразу поняла, что он пришел с новостями.
– Что
– Султанша, я только что случайно узнал от стражников, которые сегодня дежурили в султанских покоях, что между нашими шехзаде во время их трапезы произошла крупная ссора, закончившаяся дракой между шехзаде Османом и шехзаде Орханом. Я сразу же поспешил к вам, чтобы доложить об этом инциденте.
– Драка? – возмущенно и чуть испуганно переспросила Афсун Султан.
Айнур Султан нахмурилась, не припомнив, чтобы брат Орхан говорил ей об этом, а Фатьма Султан в беспокойстве поднялась с тахты, заставив всех из уважения последовать ее примеру.
– Что ты говоришь, Идрис? Все настолько серьезно? Почему мы узнаем об этом только сейчас?
– Будь у этой драки серьезные последствия, мы бы непременно о ней узнали, но, выходит, ничего особенно ужасного не случилось. Охранники говорят, что с трудом увели взбешенного шехзаде Османа с террасы – так яростно он жаждал броситься на своего брата. Их позвал шехзаде Мехмет, а когда они прибежали, шехзаде Мурад удерживал вырывающегося шехзаде Османа на месте, чтобы остановить драку
– О, Аллах… – приложив ладонь к груди, выдохнула Фатьма Султан и, поразмыслив, тут же с решимостью направилась к дверям. – Я немедленно поговорю с племянником. Подобное недопустимо! Как он посмел бросаться на брата, да еще столь уступающего ему в годах?
– Пожалуй, я схожу к сыну и попробую узнать у него об обстоятельствах случившегося, – произнесла Бельгин Султан и, коротко посмотрев на встревоженную Афсун Султан, ушла.
– Вы, вероятно, тоже желаете поговорить с сыном? – осторожно спросила Нергисшах Султан, повернувшись к Афсун Султан. – Надеюсь, шехзаде не пострадал.
– Нет, после драки я говорила с ним, и он был в полном порядке, – с горечью ответила султанша и, взяв себя в руки, уже вполне спокойно добавила: – Я завтра утром поговорю с Орханом об этом. В столь поздний час его лучше не беспокоить.
– Тогда с ним поговорю я, если позволите, – пролепетала Айнур Султан и уже поклонилась, собираясь уходить, но замерла, услышав холодный голос.
– Нет, Айнур, не стоит.
Фюлане Султан наблюдала за происходящим с любопытством, заметив, что отношения юной султанши и одной из хасеки полны напряжения, а Нергисшах Султан стояла в сковавшей ее неловкости и не знала, что ей делать, почувствовав, как наэлектризовалась атмосфера в покоях.
– Отчего нет? – своим высоким тонким голосом, в котором появилась нотка возмущения, отозвалась Айнур Султан.
– Я в состоянии сама обсудить это со своим собственным сыном и не хочу, чтобы кто-то другой вмешивался в это дело, – без злобы, но твердо объяснила Афсун Султан и, поколебавшись, добавила с тайным удовлетворением в силу ее глубокой обиды. Не ей же одной чувствовать себя вечно отодвинутой в сторону. – К тому же, беспокоить его сейчас будет неуместно. Мой шехзаде пребывает со своим гаремом.
Если она и ожидала, что Айнур Султан из-за подобных слов расстроится и прекратит этот вежливый спор, ее постигло разочарование. Девушка улыбнулась со снисхождением и с удивительной уверенностью, которой никогда не отличалась, и ответила:
– Мой приход никогда не причинит Орхану беспокойства, с кем бы он не находился. Известно, мое общество он предпочитает любому другому.
С вызовом в разноцветных глазах Айнур Султан поклонилась, держа голову прямо, и ушла, тряхнув серебряной гривой. Афсун Султан с трудом проглотила ее колкость и, даже не посмотрев на свидетельниц ее унижения, с достоинством покинула покои, придерживая в руках длинный подол своего бордового платья.
Дворец Топкапы. Султанские покои.
Когда Фатьма Султан с недовольным и встревоженным видом подошла к дверям покоев султана, охранники преградили ей путь, сообщив, что шехзаде Осман сейчас со своим гаремом, и его нельзя беспокоить. Конечно, – с горечью подумала султанша, – возможно ли, чтобы хоть одну ночь его постель пустовала.
– Я настаиваю на том, чтобы шехзаде принял меня.
Вынужденно охранник постучал в двери и, спустя минуту услышав из-за них недовольное позволение войти, скрылся из виду. Вернувшись с подавленным видом – видимо, получил выговор за нарушение приказа – ага передал приглашение войти. Фатьма Султан немедля переступила порог султанских покоев, в которых сейчас жил ее племянник на время своего регентства, и застала его в, мягко говоря, ненадлежащем виде.
Небрежно наброшенная на тело льняная рубашка была наполовину расстегнута, оголяя мускулистую грудь, а золотистые волосы пребывали в полнейшем беспорядке. Шехзаде сидел на тахте, лениво обнимая столь же потрепанную, как он сам, наложницу, которая разместилась у него на коленях. В одной руке у него был позолоченный кубок с рубиново-красным вином, и темно-карие глаза его смотрели с вызовом и недовольством. А на красивом лице мужчины по всей левой щеке растекся фиолетовый кровоподтек, знаменуя собой подтверждение произошедшей между братьями драки. Султанша смутилась подобной ситуации и отвела взгляд в сторону.
– Шехзаде, могу я поговорить с тобой наедине?
– Неужели разговор намечается настолько серьезный, раз вам, тетушка, потребовалось беспокоить меня в такой час, зная при этом, что я… занят? – с долей сарказма отозвался шехзаде Осман, словно наслаждаясь ее смущением.
– Именно так, – уже тверже проговорила Фатьма Султан.
– Лейла, возвращайся в гарем, – он, наконец, соизволил выпроводить наложницу, не глядя спихнув ее со своего колена. Неловко поклонившись султанше, рабыня спиной попятилась к дверям и, постучавшись в них, вышла в коридор. – Итак, я вас слушаю, – сделав большой глоток вина из кубка, лениво протянул шехзаде Осман.
– Мне стало известно о том, что сегодня имел место крайне неприятный и, прямо скажем, недопустимый инцидент между тобой, Осман, и твоим младшим братом Орханом. Это так
Со смешком выдохнув, шехзаде Осман до дна осушил кубок и, со звоном поставив его на маленький столик возле тахты, похожий на табуретку, устало посмотрел на недовольную тетю, что глядела на него с привычным осуждением.
– Есть смысл задавать подобные вопросы, если ответ на лицо или, в данном случае, на лице? – усмехнулся он.