Залив Полумесяца
Шрифт:
– А что потом случилось с тобой и твоей матерью, раз ты оказалась здесь? – осторожно спросила Лейла и, увидев, что ее слова отозвались болью в глазах девушки, поспешила сменить неприятную тему. – Он тебе очень идет. И так хорошо подходит к этому платью, – с легкой улыбкой воскликнула фаворитка и, поборов себя, искренне добавила: – Шехзаде не сможет тебя не заметить. Тебе повезло… Ты родилась красавицей. Надеюсь, у тебя все получится, и ты не удостоишься моей участи.
– Спасибо тебе, – с признательностью Десен сжала ее ладонь в своей и улыбнулась
Дворец Эсмы Султан.
– Терпеть не могу эти ужины! Вечно она строит из себя милостивую хозяйку, принимающую за столом бедных родственников. Ты помнишь, как в прошлый раз она спросила: «Как вам наши сладости?» Словно у нас нет возможности есть эти «их» сладости. Тоже мне, богачка!
Искандер-паша, сидя в карете с женой и сыновьями, хмуро смотрел в окно, привычно подавляя в себе раздражение и не слушая ее. С годами его брак становился для него все невыносимее. Он уже тысячу раз пожалел о том, что тогда, много лет назад, поддался отчаянию и согласился на эту свадьбу.
Когда после казни мужа Михримах Султан, забравшая его сердце, родила сына и оставила столицу, он понял, что навсегда, навсегда потерял ее. Прежде у него была хотя бы малая радость видеть ее. Возможность любоваться ею, слышать ее голос. Но его любимая, сломленная горем по другому мужчине, вместе с их сыном уехала. И с ней его покинули все надежды. Все те крохи радости, которые он питал, видя ее, пусть и редко.
И тогда Давуд-паша предложил ему жениться на его дочери. Отказать новому великому визирю было невозможно, да и в тот момент Искандеру-паше было решительно все равно, как ему жить, с кем и где. И только сейчас он понимал, как ошибался. Лучше бы он отказался, был лишен должности и сослан в глушь. Это все же лучше, чем провести годы в невыносимом обществе Сельминаз-хатун, которая претила ему всей своей натурой.
Будь она хотя бы немного похожа на его тайную любовь, возможно, у этого брака был бы шанс. Но Сельминаз-хатун была полной противоположностью Михримах Султан, и это убивало мужчину. Порою ему казалось, что он ненавидит свою жену холодной, тихой ненавистью. Ее злобный нрав, алчность, язвительность, ехидство и совершенное неумение обращаться с детьми – ее собственными детьми, заботы о которых она равнодушно скинула на служанок и сиделок – выводили пашу из себя.
– Ты, как всегда, молчишь, – недовольно посмотрев на отрешенного мужа, Сельминаз-хатун фыркнула: – Можно подумать, тебе все равно, как относятся к тебе и твоей семье.
– А ты, как всегда, всем недовольна. Оставь эту тему, хатун. И прошу тебя, хотя бы на этот раз заставь себя обойтись без никому ненужных колкостей.
Сельминаз-хатун наградила его надменным взглядом и отвернулась к другому окну, наконец, замолчав.
Когда они выбрались из кареты, слуга встретил их у крыльца и проводил в холл, где должен был пройти ужин. Искандер-паша переступил его порог следом за женой и сыновьями. Спокойно подняв темные глаза, чтобы поприветствовать Эсму Султан, он вдруг увидел сидящую рядом с ней на тахте отдаленно знакомую женщину.
Его взгляд тут же оказался прикован к ней в абсолютном недоверии. В испуганном непонимании и ошеломлении. Это не могла быть она! Так твердил его разум, отказываясь верить увиденному, но глаза нельзя было обмануть. Его взору взаправду предстала она, его Михримах Султан. Женщина, которая столько лет продолжала жить в его сердце, как мираж, как болезненно любимый и недосягаемый образ. И то, как султанша посмотрела, как улыбнулась, тоже узнав его, не оставило никаких сомнений в том, что это действительно она.
– Султанша, – Сельминаз-хатун поклонилась, посмотрев на Михримах Султан.
Она с трудом ее узнала, так как эта бедно одетая женщина мало походила на оставшуюся в ее памяти роскошную девушку в помпезном платье и в бесчисленных драгоценностях. Она все так же лучилась добротой, но в глубине ее глаз лежала печаль.
– Здравствуй, Сельминаз, – вежливо ответила Эсма Султан и, посмотрев за спину женщины, на Искандера-пашу, заметила, что его взгляд не отрывается от Михримах Султан. Тут же догадка пронзила ее, и султанша ощутила волнение. Любопытно… – Искандер-паша, рада видеть вас. Как поживаете?
Тот вздрогнул, будто очнувшись, и рассеянно поглядел на нее, но быстро справился с собой и сдержанно ответил:
– Султанша. Я также рад быть здесь этим вечером. Хвала Аллаху, жаловаться мне не на что.
– А это Михримах Султан, вы ее узнали? – Эсма Султан лукаво улыбнулась, коротко посмотрев на подругу.
Она была смущена всеобщим вниманием, отвыкнув от подобного в провинции. Вновь Искандер-паша обратил взгляд к ней и ощутил, как трепещет сердце в его груди, словно он все тот же глупый влюбленный юнец.
– Да, конечно узнали, – встряла Сельминаз-хатун, заметив заминку мужа, и немного ядовито улыбнулась. – Султанша, мы с моим супругом рады приветствовать вас спустя столько лет вашего отсутствия. Надеюсь, вы пребываете в здравии?
– Благодарю вас. У меня все хорошо.
– А где Нермин?
– Она сейчас спустится. Я уже послала за ней.
Тут в холл вошел высокий темноволосый юноша. И, едва посмотрев на него, Искандер-паша понял, кто он. Сходство с его отцом, казненным мужем Михримах Султан, было на лицо. На мать султанзаде Мехмет почти не был похож, за исключением не бросающихся в глаза незначительных черт лица.
– Это Мехмет, мой сын, – представила его Михримах Султан, с любовью коснувшись того взглядом. – Мы прибыли в столицу с тем, чтобы он смог получить должность. Сынок, познакомься, это Искандер-паша, его супруга Сельминаз-хатун, дочь Давуда-паши от прежнего брака, и их дети.
– Очень рад, – произнес Мехмет, скупо кивнув сначала паше, а потом его жене. – Вы состоите в совете? – он снова поглядел на Искандера-пашу, который сразу ему понравился. Его облик источал спокойную уверенность в себе и честь.