Заложница артефакта
Шрифт:
Мысли прыгали с места на место, вероятно, радовались хозяйкиному сумбурному настроению, а Алиса всё никак не могла сосредоточиться на чём-то главном. Точнее, ей казалось, что за толпой дурацких рассуждений прячется одна важная мысль. Увы, недоступная, зараза. А тут ещё папа решил стукнуть кулаком по столу, отчего тараканы в голове смолкли и испуганно шмыгнули по углам.
– Да вы что, с дуба рухнули обе?! Тёща училка, жена, бл@ть, медсестра, про ведьм разговорились! Втираете мне, менту, тьфу, бл@ть, полицейскому, что бабуля была ведьмой!
Женька подал голос от края стола:
– Ведьма,
Алиса машинально покачала головой. Браслетик? Вот он, в кармане. А больше ничего.
– Евгений! Если и ты не прекратишь эти глупости, останешься без телефона, компьютера и карманных денег! – папа сердито зыркнул на брата и отправил в рот полкотлеты. – Совсем у вас с этими интернетами крышу снесло!
– А я чё, я только сказал, чё слышал, – Женька пожал плечами и вернулся к пабликам в контакте. – Уже и говорить нельзя стало…
– Думать надо мозгами, а уже потом рот открывать, – папа налил всем по рюмке и пристально оглядел семейство: – Это ко всем относится! Ну, за бабулю, чтоб ей земля была пухом.
– Так не закопали ж ещё, – возразила бабушка. – Чтоб её приняли в царство небесное!
– А сорок дней? – подозрительно спросила мама. – Сорок дней же душа между живых мается…
Папа выпил рюмку и резко встал:
– Бесноватые. Женя, Алиса, поехали домой! А вы, – бабушке с мамой, – когда упьётесь и чертей начнёте гонять по квартире, позвоните.
В машине он тихо сказал Алисе, пока мотор прогревался:
– Не слушай мать, совсем она сдурела на старости лет. Бабуля всю жизнь проработала фельдшером, ни ног, ни рук не жалела для больных, а на пенсии ещё и санитаркой подрабатывала. Хорошая была женщина, душевная. А они – ведьма, ведьма… Мне в молодости ногу прострелили – ты ещё под стол ходила – бабуля меня вылечила, а не медики-хрендики эти…
Папа помолчал и добавил:
– Может, и лучше, что ты с ней была в последнюю минуту. Ты у меня умная, не такая, как мать. И душевная, прямо вся в бабулю…
– Пап, а правда, что она травами лечила? – спросила Алиса, явственно ощутив запах сушёного сена, который пропитал бабулину квартиру, казалось, навсегда.
– Правда, – неохотно ответил папа, осторожно трогая машину по обледенелой мостовой. – Но она много читала специальной литературы. Научной! А не шаманской какой-нибудь! Так что не думай об этом…
Она старательно не думала. Умирающая бабуля стояла перед глазами, пока они ехали до дома, пока Алиса мылась в душе и чистила зубы. Было очень страшно при мысли, что бабуля приснится во сне. Браслетик из джинсов Алиса переложила в сумку, но что-то подсказывало ей, что не в нитках дело. Она даже хотела погуглить про ведьм, но в последний момент решила, что не стоит. Всё будет хорошо. Это просто у всех шок от смерти родного человека. И у неё самой тоже шок. Уснуть бы и забыться…
Уснуть удалось на диво быстро, мало того, Алиса осознавала, что спит. Она даже поразилась. Такого с ней ещё никогда не случалось: сознательно изучать сон и с любопытством думать, что же случится дальше.
Платье с корсетом и широкой юбкой-колоколом делало её похожей на Анжелику из фильма. Алиса коснулась пальцами головы и с недоверием
– Это не сапфиры! – раздался из-за спины знакомый голос. – Это голубые алмазы, очень редкие. Но что делает на тебе моё фамильное ожерелье?
Обернувшись, Алиса увидела Фёдора. Он стоял, прислонившись к косяку, руки сложены на груди, а из-под рукавов с золотыми галунами небрежно торчат кружевные манжеты. Шпага на боку… Шляпа с пером брошена на комод… Прямо французский король! Нифига себе косплей!
– Алиса! Как ты сюда попала?
– Я сплю, – призналась она. – Я вижу тебя во сне. Вполне милый сон, как думаешь?
– Очень… реалистичный, – пробормотал Фёдор, подходя. Его руки поднялись, вероятно, чтобы обнять её, но замерли на полпути. Брови сдвинулись. Фёдор взял в ладонь локон тёмных волос, растёр между пальцев, растерянно сказал:
– Не понимаю… Как можно видеть один и тот же сон?
Глава 3. Не всё то сон, что привидится ночью
Проснувшись, он долго лежал, вглядываясь в темноту комнаты и прислушиваясь к остаткам видения. Потом не выдержал – встал и побрёл на кухню. Включил чайник, переступая босыми ногами по холодному полу. Пока аппарат прочищал горло, посвистывая и сипя, бросил в чашку две чайных ложки грузинского чая, одну – сушёных листьев земляники и, поколебавшись, добавил щепотку толчёного ноябрьского мухомора. В травах и грибах он разбирался плохо: упорства не хватило заучивать наизусть старинные трактаты по знахарской теории. А Ноно всегда повторяла, что мухомор очищает мозг от постороннего и даёт возможность взглянуть на проблему под правильным углом. Правда, она говорила что-то про раз в месяц или два, не злоупотреблять и остальные бла-бла, но это не смертельно. А что не смертельно, то можно.
Глотнув горячего чая, он подобрал ноги на стул, прикрыл глаза и попытался прогнать сон, как фильм, с начала до конца. Увидел себя во дворце, в зале прикладной магии. Всё было, как настоящее, с навощенным паркетом, с пыльными занавесями и десятками высоких зеркал, в которых так удобно отрабатывать позы для заклинаний. И Алиса казалась настоящей, словно родилась и выросла во дворце, словно всегда носила корсет и кринолин, а ожерелье матери, наследство ариготов, было девушке удивительно к лицу. Именно украшение не давало покоя. Откуда оно на Алисе? Или это подсознание играет шутки? Почему Алиса вместо Самианы?
Лёгкий скрип кроватных пружин заставил его замереть. Тихие шлёпающие шаги по коридору, щелчок выключателя, яркий свет, ударивший по глазам.
– Леви, ты совсем сдурел!
– Фер? Ты чего не спишь?
– Сон увидел, – буркнул Фер, отпивая ещё глоток чая. Леви покосился на чашку, потом открыл холодильник, щёлкнул пальцами и тут же получил в руку стаканчик йогурта. Дверка холодильника затворилась сама, а из ящичка буфета прилетела чайная ложечка. Леви присел напротив Фера и между двумя ложками клубничного йогурта спросил: