Заложница миллиардера
Шрифт:
— Что у вас там? — я отмахиваюсь от предложения присесть и вспоминаю, что тоже могу говорить, как его босс, давить и требовать прямого ответа. — Игорь?!
— Никто не может связаться с Мариной. Когсворт уже в курсе, он поехал прямо туда…
— К Барову?
— Да.
Я качаю головой. Внутри зреет паника, которая наливается как под ярким южным солнцем от того, что каждая минута сейчас много значит, а мы сидим и ждем. Ничего не делаем, пока Марина там один на один с Баровым.
— Это может быть совпадением, — мягко произносит Игорь, замечая мое состояние. — Проблемы со связью и приезд Инги.
— Ты
Я оглядываюсь по сторонам, словно где-то на стене может быть подсказка, как правильно поступить, и вспыхиваю внезапным решением. Я указываю на Игоря, а потом на рацию в его ладони.
— Пусть она поднимется, — киваю и подгоняю Игоря взмахом руки. — Мы с Макаром поговорим с ней здесь. Не нужно устраивать скандал в фойе.
Или в машине.
Больше всего я не хочу, чтобы Макар переговорил с бывшей в авто. Это не ревность, а нежелание быть за скобками. Мне нужно услышать, зачем Ингеборга ездила к Барову, что она там наговорила и почему теперь Марина не отвечает на звонки. Причем услышать как есть, а не через фильтр заботы Макара, он же смягчит углы, если случилось что-то плохое.
— Игорь, не игнорируй меня. Или я никто в этом доме?
— Ты знаешь, что это не так, — Игорь включает дипломатический тон, от которого у меня сводит зубы за секунду. — Прошу, не ставь меня в безвыходное положение. Макар с меня шкуру…
— Ты больше времени проводишь со мной. Мне казалось, что ты мой телохранитель.
— Саша, пожалуйста.
— Игорь и без всяких “пожалуйста”! Так кто я в этом доме? Я до сих пор заложница или приятное дополнение, которое тут чтобы радовать глаз и не давать скучать Хозяину? Мне казалось, мы перескочили эту станцию.
Я делаю к нему шаг.
— Даже если я не права и совершаю сейчас ошибку, я имею на нее право. Если Макар пустил меня в свою жизнь, то я не буду стоять в сторонке и заглядывать лишь в те комнаты, в которые он разрешил. Это не доверие, это симуляция.
— Меня уволят.
— Нет, — я решительно качаю головой. — Я не позволю.
Игорь несколько секунд просчитывает ситуацию, словно прикидывает силу моего слова против слова Макара. Итоговые расчеты ему не нравятся, но я вижу по его глазам, что ругаться со мной он не хочет. Может, я не Ингеборга, чтобы заставить охранников со страхом произносить свое имя между собой и хранить страшную память о своем скверном характере даже год спустя, но кое-что я тоже умею. И тоже не люблю, когда меня не слышат.
— Они спокойно поговорят здесь, — дожимаю. — Я уйду в столовую и не буду с ней общаться, пока не приедет Макар. Ты побудешь с ней.
Я указываю на гостиную, куда ему стоит проводить ненавистную гостью.
Игорь сдается, посылая в мою сторону усталый взгляд. В этот момент он проклинает свою работу, но он точно далеко не первый год в ней. И прекрасно знает, сколь чревато спорить с женским полом. Тут бронежилет не поможет.
К счастью, Макар приезжает довольно скоро. Я провожу в столовой минут десять, стараясь не прислушиваться к шорохам из другой части квартиры. Она большая и это легко удается, но одно ощущение другой женщины на территории, которую я если и не считаю своей, то и чужой не назову, учащает пульс. И самое забавное, что она, скорее всего, думает то же самое в мой адрес. В ее
А что самое печальное, в плохие дни я сама так думаю.
— Ты уволен, — баритон Макара звучит сразу после щелчка лифта.
Его голос я различаю сразу, словно мой слух безошибочно настроен именно на его тембр.
— Понял, — Игорь хмуро соглашается.
Когда я вхожу в гостиную, Игорь уже покидает ее. В комнате остаемся лишь мы втроем, и я замечаю, как Макар бросает первый короткий взгляд в сторону Ингеборги, а потом проходится цепким вниманием по мне. С ног до головы. И прямо в глаза.
Он зол и раздражен.
Но вбирает через рельефные губы воздух, чтобы не сорваться.
Это хороший знак.
Он коротко качает головой, без слов донося до меня, что зря я так. После он разворачивает коляску в сторону Инги и мрачнеет на глазах, буквально напитывается черными красками, как бывает с небосклоном перед штормом.
Я подхожу к нему ближе и осматриваю его одежду. Белая футболка облегает мускулистое тело, показывая, что он без поддерживающего корсета? Алекс разрешил? Или Макар так торопился, что опять вредит себе?
— Зачем ты ездила к Барову? — Макар задает вопрос, обращаясь к Инге.
Инга же стучит каблуками, проходя к дивану. Она устраивается напротив Макара, изящно закидывает нога на ногу и поправляет длинные блестящие волосы.
— Ради тебя, милый.
— Заканчивай, Инга. Не называй меня так.
— Хорошо, как скажешь, — она покорно хлопает ресницами, изображая саму покорность.
И тут же отпускает хитрый взгляд в мою сторону исподтишка, словно показывает, что может играть в послушание. Может быть такой, если Макару теперь нравятся серые мышки.
— Год назад я была глупее и эгоистичнее, и никак не помогла тебе. Я же общалась с Денисом, видела как он горел идеей о гонках, а ты отговаривал его. Советовал сперва договориться с отцом…
— Я помню, что было год назад. Я спрашиваю о том, что случилось сегодня.
— Баров согласился принять меня. Он удивился моему звонку, но узнал меня. Он прислал своего водителя и мы поговорили в его офисе на Дмитрова.
— О чем?
— О прошлом, о Денисе. Я сказала всё то, что должна была сказать год назад. Что это было решение Дениса, что ты согласился, потому что он уже был взрослый и имел право решать свою судьбу, и потому что у него был талант.
Макар никак не реагирует на ее нежнейший обволакивающий тон.
— Это всё? — спрашивает он. — Только не ври мне.
— Да, милый… Ой, прости, не могу привыкнуть. Вижу тебя и, — она закусывает губу и выдыхает с вибрацией. — Ты отлично выглядишь, город идет тебе на пользу. Ты напоминаешь себя прежнего…
— Инга, послушай меня сейчас внимательно.
Макар толкает колеса, подкатываясь к ней лицом к лицу.
— Мое терпение и хорошее отношение к тебе иссякло. С этого момента, — он подвешивает паузу в воздухе. — Я был мягок в память о хороших днях, но этого больше не будет. Всё в прошлом. Ты для меня в прошлом. И ты либо успокоишься и перестанешь лезть в мою с Сашей жизнь, либо у тебя начнутся неприятности.