Заложница тёмного мага
Шрифт:
*Разновидности игры.
Глава 9.
Женское поведение результат мужского отношения.
Вам когда-нибудь доводилось стоять босыми ногами на влажном прибрежном песке, когда тяжелое небо, набрякшее сизыми кучевыми облаками, грозит разродиться смертоносными молниями? Когда штормовой ветер хлещет звонкие пощечины и пенит барашки на волнах? Когда горьковатый аромат озона, разлитый в воздухе, заставляет вас дышать глубже и чаще, тщетно пытаясь восполнить нехватку кислорода в ваших легких?
Мне вот - доводилось. Тогда в двадцать, на
Словно механическая кукла, чьи резкие, отрывистые движения были явным признаком едва сдерживаемого гнева, Айзек помог нам разместится в экипаже, а затем усевшись напротив, буравил меня пристальным взглядом всю небыструю дорогу до дома. Эстель силилась сгладить острые углы, но боюсь, не зная всей правды, ей было это не под силу. Незаметно от супруга, я сжала её подрагивающие пальцы в успокаивающем жесте и выразила восхищение потрясающим фейерверком, дабы нарушить звенящую, оглушающую тишину, прерываемую лишь скрипом сидений и цокотом лошадиных подков по брусчатке.
Уголок рта герцога на мгновение дернулся, но ему хватило выдержки не сорваться, да он даже зубами не скрежетал, что пугало меня сильнее прочего - человек, умеющий сохранять спокойствие даже в такой ситуации - в гневе, я уверена, будет страшен. Первой экипаж покинула Эстель, и Хантингтон услужливо подал ей руку, поддержав на неустойчивых ступенях, следом вышла я.
Едва его пальцы соприкоснулись с моими, внутреннюю сторону запястья обожгло, будто опалило кислотой, и тугой комок плотского желания разлился лавой пробудившегося вулкана. Я отдернула руку, обрывая невидимую связь и поторопилась в дом за тётушкой, но прежде, чем войти в дом в спину картечной дробью мне полетели слова:
– Как ты посмела?
– Я повернулась, поймав взгляд бездонных глаз, чёрных словно крылья ворона:
– Посмела что? Отдаться своему супругу?
– и вошла, напрочь игнорируя дальнейшую реакцию, какой бы она ни была.
Утро было поздним, и тем неимение дел было невпроворот, поэтому пришлось, буквально как Мюнхгаузен вытягивать себя из постели (читай шёлкового болота) за волосы и поплескав в лицо водой, насилу просыпаться. Сегодня я планировала посетить производство Массимо Бусто, оценить готовность прототипа, обсудить сумму дальнейших вложений и прочие вопросы, не имеющие своего касательства к инженерии. А вот пиар, мой конек, что последние пять лет помогал зарабатывать на хлеб с маслом, этому изобретению ой как не повредит.
Мина помогла одеться и привести в порядок не разобранное со вчера гнездо: бледно -бежевая блузка с круглым отложенным воротником, терракотового цвета приталенная юбка в пол и красиво уложенные, слегка завитые локоны позволили почувствовать себя собранной и уверенной, а охлаждающие патчи из половинок свежего огурца помогли убрать темные тени под глазами. Задавив в зародыше нежелание краситься, я нанесла увлажняющую основу, тушь и слегка тронула ягодным блеском губы, хотя бы стала меньше походить на свежевыкопанный труп, и отправилась на завтрак, подспудно приготовившись к военным действиям.
К моему удивлению (а душа прямо-таки требовала скандала, но нет) Шапокляк вняла моим требованиям и сегодняшний завтрак порадовал разнообразным меню шведского стола, впрочем, я взяла пресловутую овсянку, но щедро сдобрила ту мёдом,
Она что-то щебетала, делясь впечатлениями от карнавала, а Айзек лишь вежливо кивал, сосредоточенно пережевывая кусок коровы. Я пожелала им доброго дня и приступила к завтраку. Возможно, супругу казалось, что уж коли он буравит меня неприязненным
взглядом - лишусь аппетита, но нет, меня таким не проймешь - насытившись, я неспеша цедила тай, поджидая словоохотливую тётку, а когда та, опомнившись, взглянула на часы, то буквально выскочила из-за стола, словно камень, пущенный из пращи и причитая, что мы опаздываем, засеменила в холл.
Я улыбнулась своим мыслям и неспеша поднявшись, последовала за Эстель, но прежде, я подошла к замершему ледяным изваянием супругу и положила пред ним белый прямоугольник.
– Что это?
– незамедлительно последовал вопрос.
– Вне всякого сомнения, Ваша Светлость, это моя карточка, если вы надумаете повторить,
– сказала я и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Что-то тяжелое и хрупкое, ударилось в неё в тот же миг, рассыпаясь тысячей осколков и клацая по отполированному до блеска паркету.
Мастерская изобретателя находилась в промышленном районе Ориума. Ну а чего, собственно, я хотела? Не на дворцовой же площади.
Месторасположение лаборатории было крайне удачным, нам даже не пришлось блуждать меж близнецами «нашего» ангара, Массимо на столько математически точно объяснил где именно находится его гараж, что мы нашли его с первой попытки. К тому же расположение ангаров было удивительно удобным, пожалуй, с высоты драконьего полета карта строений напоминала бы пролинованный лист для игры в крестики-нолики.
Буссто не встретил нас, а закопавшись в чертежи, лихорадочно черкал что-то в блокноте, разговаривая сам с собой и с силой накручивая на испачканные в чернилах пальцы, крупные локоны темных волос, казалось, еще немного и он снимет с себя скальп:
– Клэрисса, милая, как ты думаешь, - спросила меня Эсти, опасливо переступая с ноги на ногу. Вокруг был творческий беспорядок, валялись инструменты, бумаги, осколки каких-то минералов и стекла, - ты не поторопилась?
– Эстель, человек с новой идеей - не более чем сумасброд, пока идея не восторжествует, а изобретатель без чудинки - не изобретатель, - улыбнулась я, и прочищая горло, попыталась привлечь внимание мужчины.
– Так тут не одна чудинка, - прошептала мне тётка, так чтобы нас не услышал гений, - они явно стаей бродят.
– Вы пришли, - наконец оставив в покое волосы, вскрикнул мужчина, - я так вам рад, пойдемте. Вы должны это увидеть.
Для начала он показал нам практически готовый прототип мобиля, напрасно пытаясь объяснить принцип работы двигателя и подачи топлива, а затем разрешил посидеть в нем, и даже немного прокатиться по ангару. Образец авто отдаленно напоминал мне ретро автомобили из исторических хроник и костюмированных фильмов, изящный и хрупкий, но в то же время мощный и стремительный. Темно-серый с бледным, кожаным салоном - он был явным средством роскоши, а не передвижения.